Екатерина Шульман - Практическая политология. Пособие по контакту с реальностью

Но в любом случае мы имеем коллективный орган, половина состава которого выбрана напрямую населением – относительно легитимности одномандатников обычно меньше сомнений, чем относительно списочников: избиратели голосовали за них лично, а не за партийный бренд. Такой парламент может играть более важную роль в политической системе, чем его предшественник – VI созыв. Новое руководство палаты постарается ради самих себя это влияние еще усилить.

25.10.2016

Как генералы всегда готовятся к прошедшей войне, так эксперты предпочитают анализировать реальность вчерашнего дня – еще и потому, что именно о ней их чаще всего спрашивают. Относительно текущей парламентской кампании обычно задается вопрос, сколько процентов получит та или иная партия, – или еще проще: сколько получит «Единая Россия», больше 225 или больше 300 мандатов? Эти вопросы были бы актуальны для кампаний 2007 и 2011 гг., хотя и там партийные результаты не находились в прямом соотношении с последующей деятельностью парламента. В 2016 г. проценты партий – наименее значимый показатель для попыток предсказать, какой будет новая Дума и как она станет работать. Тому есть две причины, общая и ситуативная.

Причина общего характера относится к известному парадоксу об авторитарных выборах с предсказуемыми результатами и непредсказуемыми последствиями. В демократиях дело обстоит наоборот – результаты никогда заранее не известны, но любой вариант имеет прогнозируемые последствия. В нашем случае программы и предвыборные заявления партий имеют условное отношение к их последующему политическому поведению: наиболее заметные инициативы VII Думы ни в каких партийных программах и предвыборных обещаниях не значились. Если кто-то помнит, «Единая Россия» в своей программе 2011 г., основанной на предвыборных выступлениях президента и премьера, обещала «раскрутить маховик экономического развития темпов роста до 6–7 % в год, а за следующие пять лет войти в пятерку крупнейших экономик мира», а также «помогать нашим компаниям, которые пробиваются на мировые рынки с современной продукцией». «Справедливая Россия» намеревалась, среди прочего, добиться выборности членов Совета Федерации и подписания Россией конвенции ЮНЕСКО об охране памятников нематериального наследия. Конвенция на данный момент не ратифицирована, никаких инициатив на эту тему за пять лет пребывания в Думе фракция не вносила. Запрещать зарубежное усыновление, ограничивать свободу собраний, передачи информации и деятельность общественных организаций не обещал никто – даже в самых общих терминах «защитим наших детей от иностранных безобразий» или «обеспечим истинный суверенитет гражданского общества».

Это частично объясняется тем, что работу парламента определяет исполнительная власть, а ее повестка, в свою очередь, связана с рядом внешних и внутренних факторов, которые властная машина не контролирует или контролирует в условной степени. То есть Дума зависит от правительства и администрации, а правительство и администрация – от цены на нефть, американских выборов и результатов борьбы групп влияния за экономические и силовые ресурсы.

Кроме того, известно, что к участию в выборах допускаются только так называемые системные акторы – т. е. те, кто самой системой осознается как не несущий угрозы ее равновесию. А лоялизм предполагает не твердое следование определенной системе убеждений, а умение гибко меняться в гармонии с изменениями начальственных позиций и пожеланий. Поэтому большинство, полученное той или иной системной партией, не обозначает новой законодательной политики – сама победившая партия никогда заранее не знает, какие именно законы она будет в Думе инициировать и поддерживать.

Вторая причина, по которой результаты партий не покажут нам адекватную картину будущей парламентской жизни, касается обстоятельств именно этой предвыборной кампании. Половина новой Думы избирается по одномандатным округам. Большинство будущих депутатов-одномандатников будет выдвиженцами парламентских партий, некоторые – представителями партий, которые в Думу не пройдут, возможно появление нескольких независимых депутатов-самовыдвиженцев. Для одномандатников в еще большей степени, чем для кандидатов-списочников, партийная принадлежность имеет ситуационный и утилитарный характер. Поэтому говорить о «партийных одномандатниках» – это примерно как приписывать общие убеждения пассажирам одного троллейбуса: объединяет их только то, что всем надо ехать в одну сторону. Партия для них в чистом виде средство передвижения, а они для партии – способ закрыть тот или иной округ, подобрав кандидатуру, удовлетворяющую двум редко сочетающимся критериям – избираемости и лояльности. Таким образом, то, от какой партии одномандатник избрался, довольно мало говорит о его персональных качествах и убеждениях и почти ничего – о том, как он поведет себя в новой Думе.