Жан Грав - Умирающее общество и Анархія

Личность имѣет право на полную свободу, на удовлетвореніе всѣх своих потребностей – это несомнѣнно. Но так как на земном шарѣ существует больше милліарда таких личностей, если и не с равными потребностями, то с равными правами, то всѣм этим правам нужно дать удовлетвореніе так, чтобы они не мѣшали друг другу: иначе произойдет угнетеніе одних другими и совершаемая революція окажется безполезной.

Наш чудовищный общественный строй, основанный на антагонизмѣ интересов, ставит людей в враждебное отношеніе друг к другу и заставляет их грызться для обезпеченія себѣ возможности существовать; это в значительной мѣрѣ содѣйствует путаницѣ в понятіях. В настоящем обществѣ приходится быть или вором, или обкрадываемым, или угнетателем, или угнетаемым – середины нѣт. Тот, кто хочет помочь другому, часто рискует быть одураченным; отсюда плохо разсуждающій человѣк выводит заключеніе, что люди не могут жить не борясь друг с другом.

Анархисты же говорят, напротив, что общество должно быть основано на самой тѣсной солидарности . В том обществѣ, к осуществленію котораго они стремятся, счастье одного не должно, даже в самой малѣйшей степени, быть в ущерб другому; наоборот, благосостояніе одной личности должно вытекать из благосостоянія всѣх; если независимости или благополучію одной какой-нибудь личности будет нанесен ущерб, то нужно чтобы этот ущерб чувствовался и всѣми остальными, чтобы они в силу этого могли исправить сдѣланное зло. Пока же этот идеал не осуществится, пока эта цѣль не будет достигнута, всѣ ваши общества, будут только организованным произволом, против котораго угнетенныя личности будут имѣть полное право протестовать.

Если бы человѣк мог жить один, если бы он мог вернуться к первобытному состоянію, нам нечего было бы говорить о том, как он будет жить, каждый жил бы как хочет. Земля достаточно велика, чтобы дать пріют всѣм, но дала ли бы она достаточное для всѣх пропитаніе, если ее предоставить самой себѣ?

В этом далеко нельзя быть увѣренным; результатом, вѣроятно, явилась бы ожесточенная борьба между личностями, «борьба за существованіе» первобытных времен во всем ея ужасѣ. Весь ход эволюціи пришлось бы начинать сначала: болѣе сильные стали бы притѣснять болѣе слабых, а затѣм их мѣсто заняли бы люди ловкіе, причем сила денег замѣнила бы собою силу физическую.

Если нам пришлось пережить весь этот період кровопролитія, нищеты и эксплуатаціи, называемый человѣческой исторіей, то это зависѣло именно от того, что человѣк был эгоистом в полном смыслѣ слова, без всякаго смягченія, без всякаго противодѣйствующаго вліянія. Во всякой ассоціаціи он видѣл прежде всего удовлетвореніе своей непосредственной потребности. Когда ему представлялась возможность поработить болѣе слабаго, он дѣлал это без всяких стѣсненій; он не видѣл ничего кромѣ той работы, которую может произвести порабощенный, и не думал о том, что необходимость надзора за ним и необходимость подавлять в будущем различныя возстанія в концѣ концов потребует столько же труда и что выгоднѣе было бы работать вмѣстѣ, помогая друг другу. Таким образом установились власть и собственность, и если мы хотим их уничтожить, то уже во всяком случаѣ не для того, чтобы начать съизнова всю прошлую эволюцію.

Если мы примем, что человѣком должен руководить лишь один чистый эгоизм, лишь поклоненіе собственному я , то это будет значить, что он должен броситься очертя голову в общую свалку и стремиться только удовлетворить самого себя, не заботясь о том, не мѣшает ли это кому-нибудь другому. Сказать это – значит сказать, что будущая революція должна произойти в пользу болѣе сильных, что новое общество должно быть основано на вѣчных столкновеніях между личностями. А если так, то нам нечего было бы ссылаться ни на какую идею всеобщаго освобожденія; тогда оказалось бы, что мы возмущаемся против современнаго общества только потому, что его капиталистическая организація мѣшает лично нам пользоваться его благами.

Возможно, что среди людей, называвших себя анархистами, и были такіе, которые становились на эту точку зрѣнія. Может быть именно от этого зависит факт измѣны и превращеній тѣх, которые сначала были самыми ярыми, а затѣм перешли в ряды защитников существующаго строя, потому что это оказалось для них болѣе выгодным.

Конечно, мы боремся с современным обществом потому, что оно не дает удовлетворенія нашим стремленіям, но мы понимаем, что в наших интересах, чтобы это удовлетвореніе потребностей было распространено на всѣх членов общества.