Эдуард Лимонов - Сводка новостей. Путин – отец, Макрон – сын, Собчак – дочь

Китай поставляет себе газ в лошадиных дозах. И не только от нас, не только через все еще строящийся газопровод «Сила Сибири», но давно уже функционирует газопровод из Туркмении через Узбекистан и Казахстан, через КПП в Хоргосе трубопровод входит в провинцию Синьцзян, где уже обеспечивает газом 400 миллионов человек.

Кстати, а вы знаете, что мы продаем свой газ китайцам по такой низкой цене, что она секретна? Говорят, что по 350 долларов за тысячу кубометров. Для сравнения: Японии мы продаем газ по 570 долларов за тысячу кубометров.

В Китае строится за неделю больше дорог, чем за год в РФ.

Ну и так далее, хватит печальных для нас цифр.

14 мая Владимир Владимирович Путин, дожидаясь появления дорогого товарища Си Цзиньпиня (хозяин не идет, замешкался, может, что случилось, может, бузят уйгуры в Синьцзяне), набрел в его резиденции Чжаннаньхай на расстроенный рояль, сел за рояль, и, как он сам признался, «двумя-тремя» пальцами наиграл мелодии. Это были «Московские окна…» и «Город над вольной Невой…».

Если их играешь медленно и двумя пальцами, это грустные мелодии.

Представьте себе, как наш президент играет, крупный план его пальцев на клавишах, грустные медленные мелодии.

Потому что, пока мы переживали нашествие Горбачева, потом страшное нашествие Ельцина, потом нашествие олигархов на Русь, Китай быстро рос прожорливым мускулистым молодцем.

Мы проспали Китай.

А могло быть не так.

Весной 1993 года я писал программу первой партии нацболов, я тогда сформулировал и внешнюю политику для России. Привожу дословно (добуквенно):

«Внешняя политика: лицом к Азии.

Запад своими многочисленными нашествиями — и в первую очередь самыми страшными — наполеоновским и гитлеровским (с ними приходила вся Европа, с Гитлером — и восточноевропейские «братья»: венгры, румыны, словаки, болгары, хорваты среди прочих), доказал, что он нам враг. Сегодня он успешно атаковал нас и побеждает самым современным оружием — «демократией» и «правами человека», и последствия применения этого оружия страшнее последствий ядерных ударов. К ядерной войне мы были подготовлены, к войне психологической — нет. «Перестройка», поощряемая Западом, разрушила наше Отечество и перессорила наши племена. Придя в чувство, отболев, разумно нам повернуться лицом к Востоку, к прародине нашей, к Азии. Там наши корни, там нам следует искать друзей и союзников».

16 мая 2017 г.

Тут мне переслали твит Навального вот какого содержания: «Нацболы и Левый фронт за Усманова. Теперь я видел все».

Я издал такой звук вроде «Хыгы!» (издевательско-насмешливый) и попытался понять, что Навальный имеет в виду.

Ни один из руководителей партии «Другая Россия» никак не высказался о столкновении Навальный — Усманов, не принял ничью сторону. За Левый фронт не знаю, не знаю их позицию, но за нацболов уверен, их позиция, пусть и не высказанная, такая, что плакать не станут, если Леша покинет нас сегодня, а Алишер — завтра.

Судя по его высокомерной реплике, Навальный думает, что все только о нем и помнят (у нас есть множество более важных проблем), и вдобавок не понимает, что многие его ненавидят, и не понимает за что.

Сейчас я поставлю все на свои места простыми русскими примерами и словами без употребления иностранных и матерных слов. Вы готовы? Итак…

Как-то Прилепин привел ко мне Навального.

Я тогда снимал квартиру на Ленинском. В большой комнате у одной из стен стоял у меня ребром двухметровый матрац. Я его отдавал и уже отдал ребятам, но забрать его медлили.

Потому в ходе состоявшегося разговора то Навальный, то я, мы ходили вдоль этого матраца, как в пьесе он служил реквизитом.

Прилепин сидел в это время в кресле с бутылкой принесенного ими виски (!) и задавал вопросы то Навальному, то мне. Это его прилепинский стиль задавать вопросы, притворяясь простачком, каковым он, как вы понимаете, не является.

У меня выдрали в тот день ряд зубов, и пить алкоголь я не мог. Ну и слава богу, потому что они выпили свою 0,75 виски, и я Навального внимательно на трезвую голову послушал. Целых четыре часа.

За эти четыре часа я его не оспаривал, мне нужно было выудить у него его секрет, как он будет действовать.

Год я не помню, но это было перед выборами в Координационный совет (КС). Навальный хотел уговорить Прилепина участвовать в этих выборах. Прилепин хотел получить мое разрешение на участие (или делал вид, что хотел), поскольку, видите ли, считал себя дисциплинированным партийцем, а я был лидером партии, в которой он состоял.