Сергей Кургинян - Содержательное единство 2001-2006

В очень грубом приближении эта нитка тянется от Французской революции к русской революции 1917 года. По крайней мере, люди 1917 года постоянно грезили Конвентом, поверяли себя этой традицией. "Упаси нас бог отречься от революции! Вы называете нашим учителем Тэна, но он не наш учитель! Мы – другие! Революция как любовь, и горе тому, кто этого не понимает! Бурные волны океана Истории разбиваются о страшные утесы, и ветер должен дуть вновь и вновь, чтобы великое дело Конвента было доведено до конца".

Взяв этот исторический интервал, я, конечно, огрубил суть происходящего. У Конвента были свои предтечи. А русская революция питалась, кроме Конвента, и образом Христа… "Что есть истина?"

Я не хочу изобретать лишних слов. А на общепринятом языке эта линия называется линией проекта "Модерн". Дух свободы и гуманизма, дух прогресса (пусть нелинейного, но обязательно восходящего инновационного движения в Истории), культ человека и его космическое предназначение – вот что входит в эту линию и это понятие.

Лоно Модерна – Запад. Антизападничество бессмысленно. Можно негодовать по поводу того, что Запад отказывается от собственной исторической роли. Но самим отказываться от Запада можно только не имея ясности во всем, что касается концептуальных и стратегических ориентиров.

Нет Истории без иудео-христианской традиции, без личностного человеческого обожения, без космической личности, без стрелы Времени, направленной в Будущее.

Но реальное восхождение человека по этой лестнице шло так, как оно шло. На какой-то фазе проект "Модерн" стал секулярным, но не потерял ценностей. Возникла светская культура, давшая невероятный урожай. Возникло светское общество с новым потенциалом свободы.

Затем все это стало пробуксовывать. Эта пробуксовка стала абсолютно очевидной к концу XIХ века. "Закат Европы" Шпенглера, пессимизм Шопенгауэра и "смерть бога" у Ницше – лишь внешние симптомы этой пробуксовки. Страшной пробуксовки, гной которой выплеснулся кровью Первой мировой войны.

В какой-то момент казалось, что Древо – мертво. И что извечный враг Модерна (назовем этого врага "Контрмодерном") вот-вот победит, и не где-нибудь, а в Европе, на Западе. Страшным приговором здесь было исчерпание смыслов, способных включать общественную энергию. Пробусовка – лишь одна из возможных метафор. И, возможно, точнее будет сказать, что в двигателях не оказалось бензина. А может быть… Может быть, и сама конструкция исчерпала себя. Секулярная культура Модерна могла жить только съедая собственное сакральное ядро. Съев его, она остановилась, и вослед за нею остановилось всё.

Человечество оказалось в страшном тупике. Капитуляция перед Бездной могла стать всеобщей. И стала бы всеобщей, если бы не коммунизм и Россия.

Россия всегда была Западом, но альтернативным Западом. В простейшем смысле это совсем очевидно. Запад – это христианство. Россия – христианская, но альтернативно-христианская страна. На самом деле все еще сложнее. Россия невероятно прочным образом связана с Историей. И эта связь не исчерпывается никакой конфессиональной или культурной спецификой.

В момент, когда История оказалась под угрозой Антагониста, Россия могла либо зажечь свой собственный (а одновременно и мировой) инновационный Огонь, либо капитулировать и исчезнуть. И она была близка к тому, чтобы капитулировать и исчезнуть. Но воля к жизни возобладала. И имела (это все понимали!) не локальный, а глобальный, более того, глобально-инновационный характер.

Коммунизм – западная альтернативная идея. Это вдруг возникшая свежая ветвь на иссохшем Древе Модерна. Россия – западная альтернативная страна. Это часть Запада, но одновременно его Иное. Его, Запада, "бронепоезд на запасном пути", им же, Западом, ненавидимый, истребляемый. Тут не "или – или", тут "и – и". Тут самоубийственная любовь и самоубийственная же ненависть.

Альтернативность России (в рамках Запада и Модерна) и альтернативность коммунизма (опять же – в рамках Запада и Модерна) соединились. Западный мир пришел в движение. Это понимали очень многие, и в этом был смысл массового паломничества интеллектуалов Запада в голодную ленинскую Россию.

К тому моменту, когда этот локомотив Истории заработал, уже включился и начал раскручиваться Антимеханизм, рожденный исчерпанием Модерна, отчаянием и безысходностью Запада. Зверь ждал часа и сорвался с цепи. И имя зверю – фашизм. Фашизм – не просто Контрмодерн. Это фундаментальная альтернатива всему, что несут с собой наш мегатренд Модерна и наша мегасмысловая система. Уравнивание фашизма и коммунизма бредово. Это антиподы, фокусы двух антагонистических мегасистем.