Джозеф Стиглиц - Ревущие девяностые. Семена развала

Контраст между неудовлетворительным управлением глобализацией экономики и успехами в других областях, может быть, представляют провалы экономической политики США в еще более ярком свете. Конец холодной войны обозначил возобновление ориентации на демократию — мы больше не занимаем позицию, предполагающую, что демократия прекрасна лишь до тех пор, пока она обеспечивает желательные для нас результаты. Мы уже не поддерживаем (по крайней мере, в большей части мира) таких диктаторов, как Пиночет в Чили или Мобуту в Конго. Мы сделали выбор в пользу многостороннего сотрудничества и глобальной демократии — иными словами пришли к пониманию того, что демократия означает недопустимость навязывания своей воли, необходимость убеждения других в своей правоте своих взглядов, отказ от политики запугивания. Мы подписали соглашение об охране окружающей среды в Рио-де-Жанейно и Киотский протокол [109], а также ряд других соглашений. В целях укрепления принципа правового государства мы подписали Соглашение о международном уголовном суде, и, что, наверное, наиболее важно — мы выполнили наши финансовые обязательства перед Организацией Объединенных Наций, погасив просроченные платежи, ставившие нашу страну в течение долгого времени в двусмысленное положение.

Некоторые из ошибок в глобализации экономики сейчас исправляются. В Доха родилось соглашение о новых переговорах, которые получат название Раунда развития, было признано, что итоги предыдущих переговоров были несбалансированными в ущерб развивающимся странам. Даже МВФ теперь признается, что потоки краткосрочного спекулятивного капитала связаны с неоправданным риском для развивающихся стран. После провала в Аргентине последнего крупного выкупа долгов, слабость этой стратегии оказалась в центре внимания подхода к разрешению кризисов администрации Клинтона, и начался поиск альтернативных стратегий. Больше внимания теперь уделяется проблеме бедности, и администрация Буша увеличила долю помощи развивающимся странам в ВВП, хотя мы по-прежнему остаемся наиболее скаредной из крупных передовых промышленных стран.

Однако в развивающемся и даже в развитом мире те, кто озабочены состоянием окружающей среды или социальной справедливостью, сохраняют горький привкус от наших первых успехов в области глобализации.

11 сентября дало Америке понять, что происходящее за рубежом может сильно затронуть и нас — и не только в отношении объема продаж наших товаров на зарубежных рынках. Хотя бедность и не является причиной терроризма, бедность и отчаяние создают для него благодатную почву. Если смотреть на вещи шире, то с возрастанием взаимозависимости будет возникать все больше ситуаций, когда Америке придется обращаться за поддержкой и сотрудничеством. Но такие обращения будут иметь успех тогда и только тогда, когда другие убедятся, что мы осуществляем наше лидерство не только в наших узкоэгоистических интересах или в интересах корпоративного и финансового истэблишмента Америки.

Энрон — энергетическая компания, поднявшаяся почти из небытия на уровень предприятия с годовым оборотом по отчетности в 101 млрд долларов, только для того, чтобы потерпеть крах и объявить о банкротстве. Всего за несколько лет она стала эмблемой всего того ошибочного и нечестного, что происходило в период Ревущих девяностых: корпоративной алчности, скандалов, связанных с бухгалтерской отчетностью, злоупотребления влиянием на публичную политику, банковских скандалов и свободно-рыночных заклинаний — всего этого в полном комплекте {112} . Зарубежная деятельность корпорации тоже стала воплощением наиболее темных сторон глобализации по-американски и злоупотребления корпоративной мощью США за рубежом.

В конце девяностых годов большинству американцев Энрон представлялась образцом нового американского предпринимательства: дерегулирование создало новые возможности и корпорация ухватилась за них. Она продемонстрировала пользу дерегулирования; показала, как новаторские фирмы Америки могут содействовать формированию более продуктивной экономики, если только развязать им руки. Корпорация Энрон была ролевой моделью во многих отношениях: она играла активную роль в публичной политике, которая укрепляла позиции Америки, укрепляя при этом свои балансовые показатели. Кен Лэй, главный исполнительный директор корпорации, являлся попечителем бесприбыльных организаций, таких как «Ресурсы для будущего» (Resources for Future) — может быть, наиболее важного исследовательского института из числа выступающих за консервацию природных ресурсов Америки на рыночной основе, — а также участвовал в общественной комиссии, созданной Артуром Левиттом для изучения проблем оценивания активов в условиях Новой экономики. Позднее Лэй был главным советником президента Джорджа У. Буша по энергетическим проблемам.