Сергей Кургинян: Россия: власть и оппозиция

Так выглядит процесс агонии власти. У каждого, для кого абстрактные формулы соотносятся с реальностью, это не может не вызывать ассоциации с Чернобылем. Да, речь идет именно о политическом Чернобыле на. одной шестой части планеты Земля, о смуте, о клановых междоусобицах, о войнах, Алой и Белой Розы в конце XX века с применением высокотехнологического оружия на территории со сложной промышленной инфраструктурой.

Но ведь речь идет, как мы видим, — не о пророчествах и видениях, а о математических моделях, лак же быть? Мне возразят, что я резко упрощаю процесс.

Конечно эти модели резко усложняются, например, при вводе нелинейных зависимостей коэффициента уступок Т от времени t и от темпа падения властных возможностей. Возникают сложные тензорные уравнения, но их решения — говорят нам о том же. Конечно, есть огромное количество факторов, не поддающихся полной формализации. Но ведь есть и экспертные системы, уже не требующие строгой формализации в духе классической математики и они подтверждают наши выводи. Власть — это не просто контроль за институтами. Это системное знание реальности, системное понимание ее структурно-функциональной сути, системный прогноз ее динамики и способность выбрать оптимальную стратегию, исходя из единства времени и обстоятельств. И, наконец, это способность ставить и решать именно назревшие задачи, стоящие перед обществом. Власть без знания — это не более чем псевдовласть. Мы говорили об этом много раз разным претендентам на власть. И всегда слышали в ответ, что нечего усложнять и драматизировать. Кончалось это — плачевно. И может в очередной раз кончиться тем же.

Системный анализ, системное моделирование, прогноз и регулирование процессов, происходящих в реальной стране, в данное время являются одним из главных предметов деятельности нашей организации. Ибо всякий отрыв от прагматики, от практико-ориентированной науки, превратил бы нас в очередное «академишн» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но и замыкание в сфере прикладных исследований никак не входит в задачу тех людей, которые собрались под крышей нашего Фонда корпорации «Экспериментальный творческий центр». Напротив, мы стремимся к тому, чтобы снять два генеральных разрыва, препятствующим созданию действительно современной, науки о человеческом обществе, способной интегрировать время и власть. Говоря о разрывах я имею в виду разрывы, во-первых, между фундаментальной и прикладной наукой и, во-вторых, — наукой вещественной и общегуманитарной.

Приведенный мною пример лишь, обозначает пунктирно то направление наших исследований, которое связано с математическим моделированием процессов в сложных и сверхсложных системах. Для того, чтобы дать представление о всей. нашей деятельности я вновь вернусь к вопросу о власти.

Ситуация государственного строительства предполагает нечто противоположное процессу властных уступок. Она предполагает мобилизацию резервных возможностей отчества, добровольную и энергетически сфокусированную передачу ресурсов снизу — от общества к власти. Не власть, покупающая хорошее к себе отношение с помощью тех или иных даров, а власть, которой жертвуют, ибо верят в осмысленность этой жертвы. Вот — что необходимо, чтобы выйти из тупика. На математическом языке это означает, что коэффициент уступок должен бить отрицательном.

В основе государственного строительства лежит жертвоприношение и этот религиозный термин имеет свои проекции в сфере реальной Практики. Говорим ли мы о компенсации качеством за недоданное количество, об отсрочке вознаграждения или о мобилизационной модели развития, мы все равно обсуждаем, по сути, все тот же вопрос о жертвоприношении. Вопрос этот может быть решен лишь в поле общих смыслов и общих целей, то есть при наличии сильной и отчетливо проартикулированной идеологии.

Итак, над уровнем прикладных системных исследований, с которого я начал презентацию, находится уровень системных идеологических разработок. Если определить эту идеологию в двух словах, то речь, безусловно, идет о советском неоконсерватизме, то есть о восстановлении единства истории и проведении реформ с опорой на историческую преемственность, на нашу культурно-историческую самобытность, на суть и смысл всей российской традиции, рассматриваемой во всей ее совокупности — без белых пятен и черных дыр. Власть не может быть субъективной без опоры на нацию, а нация не может встать с колен без опоры на смысловое единство своей культуры и своей истории.