Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

Дополнительные тонны и килограммы конструкции ракеты требовались Владимиру Николаевичу и для обеспечения беспрепятственной транспортировки циклопической ракеты на полигон. Первую ступень УР-700 Челомей решил сделать секционной, по известной в ракетном деле пакетной схеме. Конструкция легко разъединялась и отвечала всем существующим транспортным стандартам.

Несмотря на то что новая ракета порядком раздалась вширь и изрядно подросла, отдаленное сходство «пятисотки» и УР-700 сохранилось. Весила эта «малышка» в полтора раза больше, чем Н-1, четыре с половиной тысячи тонн. Казалось бы, много, но зато все опиралось на прочный фундамент накопленного опыта. Неожиданности при летных испытаниях сводились к минимуму.

На околоземную орбиту УР-700 выводила 150 тонн. Космонавтов планировалось двое, но корабль должен был не разделяться на орбите Луны, а целиком садиться на планету. Владимир Николаевич предпочел не рисковать. При нашей электронике расстыковаться расстыкуешься, а потом что-нибудь откажет…

С новым предложением Челомей решил выступить у стенда «пятисотки». Психологическую задачу он рассчитал верно. Ракета впечатляла. Состояние работ на старте вселяло уверенность, что срок первого пуска УР-500 — середина следующего года — вполне реален.

Сначала Владимир Николаевич рассказал об УР-500 и ее возможностях. При испытаниях такой громадины Челомей считал неразумным забрасывать в космос одну за другой бесполезные болванки. Для первых четырех ракет, выделенных под испытания, он, совместно с физиками Московского университета, придумал взгромоздить на УР-500 регистрирующий космическое излучение двенадцатитонный спутник «Протон», этакий слоеный пирог из фотопленок и свинцовых экранов. Стоил он сравнительно недорого и был несложен в изготовлении. Так что потерять его не жалко, а в случае удачи ученые надеялись с его помощью обнаружить неуловимые кварки — полумифические элементарные частицы. Первые пуски прошли успешно; правда, кварки не нашли.

От этого спутника и пошло нынешнее название мощного носителя — «Протон», исправно доставляющего на орбиту обитаемые станции, транспортные корабли и всевозможные спутники гражданского и военного назначения. Послужил «Протон» и при создании международной орбитальной станции. Но тогда это все было в будущем.

Отец слушал Челомея не перебивая. Покончив с УР-500, Владимир Николаевич перешел к планам на ближайшее будущее. Со стоящего на столе макета ракеты он снял головную часть и на ее место водрузил еще одну ступень. Полезная нагрузка, выводимая в космос трехступенчатой ракетой, удваивалась. На вопрос отца: «Почему сразу не сделать ракету трехступенчатой?» — он ответил, что, усложняя задачу постепенно, по шагам, получаешь больше шансов решить ее в отведенные сроки. Такая рачительность понравилась отцу, и он поинтересовался: «Каким может стать очередной шаг?»

Челомей жестом фокусника развернул приготовленные плакаты с «семисоткой». Они явились сюрпризом для всех: даже для Дементьева, не говоря уже о Смирнове и Устинове. Владимир Николаевич рассчитывал на эффект внезапности. Отец выслушал доклад внимательно, доводы Челомея ему понравились. Но деньги?!

Договорились, что Владимир Николаевич проработает технические предложения, все как следует просчитает, прорисует, а тогда можно будет вернуться к обсуждению. Смирнов получил указание подготовить соответствующее решение Совета министров. Подписал его уже преемник отца Алексей Николаевич Косыгин.

Челомей праздновал победу. По его мнению, за время подготовки материалов — на это уйдет год-полтора — окончательно выявится инженерная несостоятельность Н-1. На мой вопрос, как он надеется выиграть соревнования у Вернера фон Брауна, работающего над своим «Сатурном» уже третий год, он ответил легкомысленно: «Там видно будет». В тот момент Челомея волновал не Браун, а Королев. Для Королева на ближайший год основным соперником стал Челомей.

Я не знаю в подробностях, что происходило у королёвского стенда. Инициатива Челомея с УР-700 никак не поколебала положения Н-1. Работа зашла далеко, авторитет главного конструктора у отца оставался непререкаемым. За Королева горой стояли Смирнов и Устинов, поддерживал его и Брежнев.

Доклад Королева получил одобрение. Смирнову предстояло подготовить мероприятия, обеспечивающие завершение работ в срок.

Вот, собственно, и все, что мне известно о последней встрече отца с ракетными конструкторами.