Олег Мороз - Так кто же развалил Союз?

Далее следовала самая больная для Горбачева тема, то, на чем он споткнулся, что стало для него трагедией:

Поиски демократического реформирования многонационального государства вывели нас к порогу заключения нового Союзного договора…

Но из-за «нарастающего сопротивления сил старого, отжившего, реакционного», низкого уровня политической культуры, боязни перемен было потеряно много времени…

…Старая система рухнула до того, как успела заработать новая. И кризис общества еще больше обострился… Августовский путч довел общий кризис до предельной черты. Самое губительное в этом кризисе распад государственности. И сегодня меня тревожит потеря нашими людьми гражданства великой страны последствия могут оказаться очень тяжелыми для всех.

Однако последнее, главное, пожелание уходящего президента все же связано не с надеждой на какое-то восстановление в том или ином виде прежнего государства и государственности «жизненно важным» ему представляется сохранить демократические завоевания последних лет. По словам Горбачева, «они выстраданы всей нашей историей, нашим трагическим опытом, от них нельзя отказываться ни при каких обстоятельствах и ни под каким предлогом».

Я покидаю свой пост с тревогой. Но и с надеждой, с верой в вас, в вашу мудрость и силу духа, сказал в заключение Горбачев. Мы наследники великой цивилизации, и сейчас от всех и каждого зависит, чтобы она возродилась к новой современной и достойной жизни.

Как о всяком важном историческом событии, о случившемся в Беловежье гуляет много мифов. Пожалуй, один из самых распространенных: в Пуще собрались три пьяных мужика и развалили великую державу. Исчерпывающим образом на это ответил Леонид Кравчук:

− У меня вызывают улыбку утверждения типа «Собрались втроем и развалили великую страну!» Пусть соберутся три губернатора и попытаются развалить Соединенные Штаты!

Распад «великой державы» был совершенно объективным процессом, начало которому было положено задолго до того, как лидеры трех республик собрались а Беловежье. Он был заложен еще в те давние времена, когда огромные территории и целые народы, чуждые российскому духу, российской культуре, силой загонялись в состав Российской империи, а после Советского Союза, силой удерживались в их границах.

Экономически распад Союза был заложен где-то на рубеже двадцатых — тридцатых годов прошлого века, когда Сталин, как уже говорилось, навязал стране негибкую, неспособную адаптироваться к малейшим изменениям командно-административную структуру экономики и взялся проводить разрушительную для страны политику. Разорение крестьянства и — развал сельского хозяйства, скоропалительное создание «социалистической индустрии», неспособной выпускать конкурентную продукцию (главное — погоня за количеством), безумное увлечение производством оружия (как же, надо по всей земле установить «самый правильный» режим — «диктатуру пролетариата»!) — все это вело к тому, что экономика, а вместе с ней и страна, погружались в непролазную трясину.

Единственным спасением до поры, до времени были рабский труд миллионов колхозников и зэков, варварская эксплуатация природных ресурсов, интенсивная, «стахановская» добыча и экспорт угля, нефти, газа, других земных богатств, коих, слава Богу, в наших земных недрах было вдосталь. Правда, был еще один источник поддержания жизни — иностранная помощь (особенно во время войны), внешние займы. Но вот в середине 1980-х цены на нефть обрушились. Попытки компенсировать это падение за счет «ускорения и перестройки», объявленных Горбачевым, без серьезных экономических реформ, результата не принесли. За рубежом взаймы уже не давали. Приближалась катастрофа. Экономическая катастрофа.

Нельзя ли было найти путь к спасению, не разрушая Союз, — проведя экономические реформы? Попытки как-то, хотя бы частично, реформировать экономику предпринимались неоднократно, но всегда безжалостно подавлялись коммунистической верхушкой, усматривавшей в них угрозу для своей власти. Вроде бы в последний раз, уже в 1990 году, на путь спасения направляла программа «500 дней», но Горбачев отверг и ее, опять-таки, видимо, по той же причине — испугавшись потерять свое полновластие. Времени для спасения оставалось все меньше и меньше…

После августовского путча разрушение Союза пошло лавинообразно. Если до путча независимых республик было лишь две (Литва и Грузия), то уже во время него и сразу после его провала о своей независимости объявили еще семь. Все чаще о Союзе стали говорить, приставляя к нему эпитет «бывший».