Олег Мороз - Так кто же развалил Союз?

Первое заседание Съезда 28 марта стало и последним.

Как мы знаем, между Горбачевым и Полозковым, между верхушками КПСС и Компартии РСФСР с самого ее основания, были довольно напряженные отношения. Однако теперь логика политической борьбы подтолкнула их друг к другу, заставила объединиться в борьбе с Ельциным. Координационный совет движения «Демократическая Россия» предал гласности некий документ, сценарий, — как должны себя вести коммунисты на съезде, — разработанный накануне съезда, 27 марта, на совещании в ЦК КПСС, в котором приняли участие российские съездовские фракции и группы «Коммунисты России», «Россия» и аграрии. Документ весьма агрессивный и вместе с тем забавный. Вот некоторые выдержки из этой инструкции. Какой должна быть повестка дня съезда:

«1. Отчет Б.Н. Ельцина, а не доклад (отчет — это знак того, что Ельцин не просто держит речь, а его как бы привлекают к ответу за его неблаговидные деяния. — О.М.)

2. Содоклад от группы «шести»… (то есть той самой «шестерки» — Горячева и др., — которые затеяли этот внеочередной съезд, имея в виду свалить на нем Ельцина. — О.М.)

3. Президентству в России — нет, вопрос не рассматривался ни в комиссиях, ни на Верховном Совете, тем более Конституционная комиссия проголосовала против изменения Конституции.

4. Вопрос о шахтерах, отношение к президенту отвергать сразу.

5. Декрет о власти и приватизации собственности КПСС не рассматривать, это антиконституционно».

Давались также подробные наставления, как вести себя депутатам-коммунистам:

«…5. По окончании доклада Б.Н. Ельцина (45 минут). Отвечать на вопросы (в прениях. — О.М.) только от микрофона. Записок не подавать, чтобы не было «домашних заготовок».

6. Содокладчику (то есть одному из членов этой самой «шестерки». — О.М.) вопросов не задавать.

7. Каждый выступающий коммунист должен заканчивать речь [словами]: «Политический курс Ельцина не обеспечивает выполнения решений съездов, и я считаю необходимым отозвать его с поста председателя».

8. Недоверия Верховному Совету у «Коммунистов России» нет, хотим дать ему возможность нормально работать, убрав Ельцина и Хасбулатова…»

(Тогда еще Хасбулатов считался верным соратником Ельцина. Не пройдет и года, как этот деятель возглавит команду ярых ельцинских противников на Съезде и в Верховном Совете).

Наконец давалось даже наставление, как следует выражать свои эмоции:

«После выступлений коммунистов дружно аплодировать и выкрикивать одобрения. Быть более раскованными, чем на прошлых съездах. Нас 87 процентов, и мы должны победить».

«Дружно аплодировать и выкрикивать одобрения»… Тут на ум приходит щедринское: «В порыве восторга вспомнились и старинные глуповские вольности. Лучшие граждане собрались перед соборной колокольней и, образовав всенародное вече, потрясали воздух восклицаниями: «Батюшка-то наш! красавчик-то наш! умница-то наш!» (Так они выражали свой восторг по случаю прибытия нового градоначальника, Дементия Варламовича Брудастого).

Что забавно, хотя 28-го инструкция еще как бы не вступила в силу, некоторые коммунисты, будучи людьми дисциплинированными, уже принялись следовать ей.

На утреннем заседании съезда 29 марта Хасбулатов сообщил, что во время его вчерашней встречи с Горбачевым тот категорически отказался признать постановление российского съезда об отмене союзных документов, принятых 25 и 26 марта. Но при этом президент пообещал вывести войска из столицы, и к данному моменту это обещание выполнено.

− Президент СССР сдержал слово — войск в Москве нет, — сказал Хасбулатов.

Удивляет, как легко Горбачев «дал задний ход». Для чего тогда он вообще все это затевал — фактический перевод Москвы на осадное положение? Хотел показать, кто в столице и во всей стране хозяин? Ну да, таков, наверное, был общий замысел. Но существовал, надо полагать, и замысел более конкретный — создать в Москве такую грозовую атмосферу, при которой «Коммунистам России» на съезде не составило бы труда скинуть Ельцина. Если бы еще все эти демонстрации и митинги были безжалостно разогнаны, сделать это, — так, видимо, считалось, — было бы и вовсе легко. Устранение Ельцина означало бы настоящий триумф для Горбачева и его сторонников.

Но…

Московская манифестация оказалась слишком мощной, слишком многочисленной, отчаянно бесстрашной, готовой идти до конца. Попытка подавить ее, без сомнения, обернулась бы кровавым побоищем, своего рода локальной гражданской войной. За устранение Ельцина, даже если бы его удалось осуществить, пришлось бы заплатить слишком высокую цену. Горбачев быстро понял это.