Константин Романенко: Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего

И, уж конечно, совершенно не может быть речи о том, чтобы Гитлер сумел предвосхитить: будто бы в ближайшие годы Сталин произведет серьезную чистку армии. Логичнее сделать иной вывод: информированные круги в немецком генералитете осознали, что после ликвидации ядра заговора против Сталина расчет на приход к власти в Советском Союзе прогерманских сил уже не имеет никакого смысла.

Курс Гитлера на подготовку к войне приобрел реальную направленность. И к осени 1937 года результаты перевооружения германской армии уже ни у кого не вызывали сомнений. Правда, впервые о своих намерениях в завоевании мирового господства Гитлер оповестил генералов Вермахта лишь 5 ноября. К концу следующего года затраты Германии на программу перевооружения достигли 52% всех государственных расходов и 17% валового национального продукта.

В этот период Германия стала почти местом паломничества гостей из Великобритании. В октябре 1937 года Гитлера посетил с частным визитом большой поклонник нацизма бывший король Эдуард VIII. О чем он говорил на встрече, точно не известно, но уже вскоре – 19 ноября в Германию пожаловал министр иностранных дел в правительстве Чемберлена лорд Галифакс.

И уже совершенно бросается в глаза то, что сразу после встреч с ним Гитлер утвердил «план Грюн», предусматривающий действия по завоеванию мирового господства, о чем он широко оповестил своих генералов [1] . Дата нападения на Чехословакию была сориентирована на 22 мая 1938 года.

Через свою разведку Сталин был информирован о закулисных манипуляциях западных политиков, развязывающих руки Гитлеру. Для него не являлось секретом, что Англия, а под ее нажимом и Франция были почти готовы присоединиться к треугольнику Берлин – Рим – Токио, с целью создания единого фронта против СССР. Участвовать в котором немцы приглашали и США.

Министр иностранных дел Великобритании и один из лидеров консервативной партии лорд Галифакс продемонстрировал Гитлеру прямое согласие на планы по захвату Австрии, Чехословакии, Данцига. Однако Запад не ограничился дипломатической политикой по «умиротворению» Германии. Он начал усиленно накачивать ее сырьем и стратегическими ресурсами.

Заручившись поддержкой европейских соседей, Гитлер уже не стал откладывать осуществление своих намерений в долгий ящик. Австрийского канцлера Шушинга он принял на вилле в Бергсхофе 12 февраля 1938 года. Пригласив австрийца в свой кабинет, Гитлер почти в ультимативной форме потребовал полной свободы действий для австрийских национал-социалистов, амнистии всем заключенным нацистам, назначения Зейсс-Инкварта главой полиции, а Глейз-Хорстенау министром обороны. Еще одного своего назначенца он прочил на пост министра финансов. Монолог Гитлера был полон эмоциональных эффектов, и канцлер Австрии долго не сопротивлялся.

Спустя неполный месяц, 10 марта, австрийские нацисты вышли на улицы столицы с требованием отмены плебисцита, назначенного в Австрии, по вопросу о независимости страны. Под давлением немцев Шушинг поспешно заявил об отставке. 11 марта, в 20.45, Гитлер издал приказ: перейти на рассвете следующего дня границу Австрии. После полуночи улицы Вены были заполнены неистовавшими толпами сторонников присоединения.

Извещенный об этих планах, Муссолини заявил об одобрении акции Германии. Гитлер был тронут этой поддержкой. Он сказал по телефону: «Передайте Муссолини, что я никогда этого не забуду. Никогда, никогда, что бы ни случилось… Как только с Австрией все уладится, я буду готов поддержать его в чем угодно, чего бы это ни стоило…»

Когда 8-я германская армия вошла в Австрию, немецкое радио сообщило, что подвергавшийся чудовищному гнету со стороны правительства народ Австрии получил помощь братьев-немцев. События развивались стремительно. Гитлер распустил рейхстаг и назначил на 10 апреля новые выборы. Народ был за присоединение. Выборы закончились грандиозным митингом в Вене. Аншлюс, воплощавший осуществление немецкой мечты о великой Германии, состоялся. И Гитлер, который провел последние десять дней перед выборами в Австрии, стоял перед неистово ликовавшей толпой с сознанием собственной исключительности и веры в свою великую миссию.

Пожалуй, Сталин был единственным мировым лидером, понявшим и до конца разглядевшим опасные, далеко идущие последствия происходящего. Однако направленное им по дипломатическим каналам предложение провести встречу на высоком уровне поддержки не встретило. Союз с СССР не входил в планы британцев. Созыв конференции они назвали «опасным», указав, что это «может расколоть Европу на два враждебных лагеря и навесить на Германию ярлык агрессора». Французы вообще не ответили на предложение СССР.