Константин Романенко: Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего

И когда это время наступило, прорвавшись через мембраны репродукторов перезвоном кремлевских курантов и магическим словом «Победа», никто всерьез не задумался, что война могла иметь совершенно иное завершение. Да, страна и ее народ, пройдя через неимоверные страдания и принеся на алтарь войны невосполнимые жертвы, разгромили агрессора.

И от этого Победа, к которой «шли четыре года», воспринималась как нечто само собой разумеющееся, она стала настолько убедительной, что трудно было даже представить, что триумфальной Победы могло и не быть.

Между тем Гитлер искренне был уверен, что после первых недель боев «русские пойдут на капитуляцию вследствие развала строя». После разгрома Франции он сказал Кейтелю: «По сравнению с французской кампанией поход против России будет просто игрой на ящике с песком».

И если бы случилось так, что тогда ожидало побежденные народы? Имперский министр вооружений Альберт Шпеер отбыл в 1966 году двадцатилетний срок заключения по приговору Нюрнбергского трибунала. Выйдя из тюрьмы и поселившись в старинном Гейдельберге, на вилле за рекой Неккер, он так рассказывал о перспективах, которые виделись Гитлеру после его победы:

«Однажды он при мне говорил Герингу, что с русскими (русскими в «цивилизованной» Германии называют всех людей, проживающих на территории России. – К. Р. ) надо обращаться «как с неграми из примитивных племен». Мол, надо лишь предложить им бусы и спички, и они понесут немцам зерно, масло и яйца». Впрочем, на этот счет в германском руководстве были и другие планы.

И на «бывшей» советской земле хватило бы места для концлагерей с крематориями, где со сладким от запаха человеческого пепла дымом растаяла бы не только память о наших предках, но и их гены, взошедшие в нас, послевоенном поколении. И гены наших детей и внуков, – и внуков наших внуков. Мы бы просто не родились…

Сколько неродившихся детей унесла горбачевская «перестройка» и ельцинская «демократизация»? Убила без всякой войны, просто не дав совершиться их зачатию. И, поднимая камень, чтобы бросить его в Вождя, задумайся, читатель. Ведь камни бросали и в сына Бога.

И не следует ли молящимся в храмах за своих родных и близких поставить свечу в память о человеке, благодаря трудам и делам которого мир не сгорел в пожаре грандиозной бойни, а мы имели возможность явиться на свет. Но вместо благодарности мы отобрали даже имя у города «Сталинград», ставшего символом Победы для европейских народов.

Со второй половины минувшего столетия в Советском Союзе прочно утвердилось мнение: в Великой Отечественной войне победил народ. Правда, при этом неизменно подчеркивалось – под руководством партии. В Федеративной Республике Германии с такой же убежденностью средства пропаганды утверждают, что немецкий народ потерпел трагическое поражение в авантюре Второй мировой войны по вине Гитлера. И каждый бюргер твердо знает, что от диктатуры Гитлера народ спасли США.

Но так ли это? Известно, что любую войну нельзя рассматривать в отрыве от предшествующего периода. Уже хотя бы потому, что, как давно сформулировал немецкий военный теоретик Карл фон Клаузевиц, война – это то же продолжение политики, только иными средствами.

А накануне Второй мировой войны международная политика была невероятно сложной, запутанной и напряженной. Напомним только о двух событиях, предшествовавших началу войны. Первое: только с 1933 года, после установления дипломатических отношений с США, состоялось признание Советской России большинством капиталистических стран, и в сентябре 1934 года Советский Союз вступил в Лигу Наций. И второе: приход Гитлера и его национал-социалистской партии к власти в 1933 году не вызвал у «цивилизованных» стран Запада той реакции категорического неприятия, которая проявилась при создании Советского правительства в России.

Уже спустя неделю после обретения властных полномочий Гитлер многообещающе заявил правящему кабинету, что ближайшие 4—5 лет пойдут на перевооружение и расширение вооруженных сил. Это представлялось в качестве националистской программы, направленной на ликвидацию Версальских соглашений. Практическую демонстрацию своих намерений Гитлер осуществил позже, приложив усилия для возвращения Саарской области, отторгнутой по условиям Версальского договора. Считается, что с этого момента и до начала Второй мировой войны лидеры стран Запада вели себя во взаимоотношениях с Гитлером как робкие и запуганные школьники перед распоясавшимся и все более наглеющим хулиганом.