Инна Соболева - Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Но это вовсе не значит, что он не хочет произвести впечатления на новую жену. Он просто выражает своё пренебрежение Габсбургам, а вовсе не ей.

Он выезжает ей навстречу, садится в её карету, целует. Она смущена, но, не задумываясь, находит слова, ставшие ключом к его сердцу: «Сир, ваш портрет вам не льстит». Случилось то, чего не ожидала ни она, ни её родственники: Наполеон ей понравился. Своим приближённым император потом не раз повторял: «Женитесь на немках, они ласковы, не испорчены и свежи, как розы».

Всё кажется таким безоблачным… Но вскоре он получает известие из Польши: пани Мария родила сына. Какое скрещение судеб… Этот мальчик (на этот раз он уверен абсолютно: его сын!) был зачат в Шёнбрунне, том самом замке, где выросла его молодая жена. Может быть, ему не следовало идти на поводу чуждых традиций, следовало жениться на Марии и растить сына? Он приглашает Валевскую в Париж. Но в это время жена объявляет о первых признаках беременности. Всё. С этого дня он – верный, добропорядочный муж.

Надежда польской красавицы вернуть любовь рухнула. Навсегда. Но он щедро одарил мать своего ребёнка, охотно играл с малышом (он вообще любил детей, не только своих), присвоил ему титул графа, назначил канцлера его опекуном. А для Марии Луизы он делал всё. Его покорили её искренность и простодушие. Он доверял ей совершенно и делился с ней своими планами, чего вообще-то предпочитал не делать никогда. К каким чудовищным последствиям это привело, мне ещё предстоит рассказать. После рождения сына император изменился настолько, что иногда даже пренебрегал государственными делами, чтобы побыть с семьёй. Мария Луиза была очарована. И – неподдельно счастлива. Она получила то, для чего была рождена: спокойную жизнь в кругу любящей семьи.

Роды у Марии Луизы были тяжёлые, сначала даже решили, что ребёнок родился мёртвым. Мадам де Монтескью (в недалёком будущем – любимая воспитательница мальчика, он будет называть её «мама Кью») начала растирать новорождённого, влила ему в рот несколько капель водки, завернула в тёплые пелёнки. Через семь минут он испустил первый крик. В комнату вошёл архиканцлер Жан Жак Режи де Камбасерес и в соответствии с протоколом объявил, что родился мальчик и имя ему дано Наполеон Франсуа Жозеф. «Перед вами король Рима!» – воскликнул Наполеон. Он был счастлив. Его преданный слуга рассказывал, что впервые увидел слёзы на глазах императора…

Но это – официальная версия происшедшего. Существует и другая, на мой взгляд, маловероятная, но тем не менее любопытная. Якобы ребёнок родился мёртвым. Якобы верный Бертье незаметно принёс в комнату роженицы сына своего преданного орлоносца, появившегося на свет неделю назад, и подменил младенцев. Сделано это было якобы потому, что наследник нужен был Наполеону немедленно. Он не мог и не хотел ждать. Но верится в это с трудом: так любил император сына, так старался сделать для него всё возможное и невозможное, так тосковал в разлуке.

Все, кто имел доступ во дворец, спешили поздравить счастливого отца. Среди посетителей был и австрийский посол в Париже Карл Филипп цу Шварценберг (Наполеон до последней битвы при Ватерлоо будет благоволить ему, даже выхлопочет у своего тестя Франца I для Шварценберга маршальский жезл, после Ватерлоо фельдмаршал, победивший Бонапарта, будет произведён в генералиссимусы). Он и его супруга немало способствовали браку императора.

В порыве благодарности счастливый муж и отец вытаскивает из-под ворота мундира булавку, украшенную скарабеем, и преподносит её жене посла: «Этот камень я нашёл в гробницах египетских фараонов. С тех пор всегда носил как талисман. Теперь он ваш, мне он больше не нужен». Он умел предвидеть, этот великий человек… И он был суеверен… Как не почувствовал, что, расставаясь с древним скарабеем, расстаётся с удачей? Ведь скарабея египтяне с незапамятных времён считали символом восходящего солнца, возрождения, счастья. А ещё – символом ученика и его пути к мудрости. Понимаю, это мистика, но, отдав скарабея, Наполеон, уже задумывавшийся о войне с Россией, определёно свернул с пути, ведущего к мудрости.

Да и мальчишеская радость, которую доставляла ему семейная жизнь, сейчас, через двести лет, когда обо всех участниках описываемых событий известно если не всё, то очень многое, вызывает и сочувствие, и недоумение. Что ему в этой пусть и молоденькой, пусть и аппетитной, но невыносимо заурядной бюргерше, хотя и королевского происхождения? Пройдёт совсем немного времени, и она предаст его. Именно это предательство, такое неожиданное, мне кажется, вызовет несвойственные ему уныние и апатию, которые приведут к поражению при Ватерлоо. Он и сам в конце жизни скажет о своей женитьбе: «Это была пропасть, которую мне прикрыли цветами».