Одна (Елизавета), которая при жизни «сделалась поэтическим и таинственным преданием», поддержала императора Александра в самую тяжёлую минуту и ушла вслед за ним, едва успев оплакать любимого и их общую, так нелепо искалеченную судьбу. Больше ей незачем было жить… Другая (Жозефина) умоляла разрешить ей поехать в ссылку, чтобы скрасить одиночество бывшего мужа. После того как получила решительный отказ, прожила всего несколько недель. Ей тоже незачем стало жить…
Обе они много страдали. И всё же последними словами, которые произнёс Наполеон (по версии одного из свидетелей), были «Франция… Жозефина». Она так и осталась для него единственной. Последний взгляд, нежный, любящий, Александр Павлович бросил на Елизавету…
И ещё одно сближает этих женщин: загадки их смертей. Неизлечимо больная Елизавета Алексеевна, чьей смерти так боялся Александр, пережила своего совершенно здорового мужа, более того, начала неожиданно быстро выздоравливать. И вдруг… скончалась на пути в Петербург, где её появление было вовсе нежелательно. Даже её присутствие, не говоря уже об участии в делах государства, помешало бы Николаю Павловичу чувствовать себя уверенно. Значит, она не должна доехать до Петербурга. Вот и не доехала…
Со смертью Жозефины тоже не всё просто. По официальной версии она скончалась от инфекционной ангины. Однако прошло совсем немного времени после её смерти, как в Париже заговорили, будто она отравлена. Будто фатальная болезнь началась после того, как ей передали от Талейрана букет отравленных цветов. Для чего ему понадобилось убивать бывшую императрицу, никакой власти уже не имевшую? Люди, близкие ко двору, высказывали разные предположения, одно другого таинственней. А вот Лабрели де Фонтен, библиотекарь герцогини Орлеанской, в книге «Неизвестные факты из жизни Людовика XVII» утверждает, будто Жозефина открыла русскому царю, что Людовик XVII (маленький сын обезглавленных якобинцами Людовика XVI и Марии-Антуанетты) не погиб в Тампле, а до сих пор скрывается в Вандее, выжидая, когда он сможет занять французский престол. Глубоко взволнованный Александр якобы обратился к Талейрану и предложил восстановить на престоле законного монарха. И тогда князь Беневентский, который сделал всё возможное и невозможное для воцарения Людовика XVIII и надеялся, что будет за это щедро вознаграждён, отправил Жозефине тот самый роковой букет.
Пройдёт много лет, и в декабрьском номере газеты «Законность» за 1897 год будет напечатано: «“Это я, – сказала Александру императрица Жозефина, – действуя сообща с Баррасом, вызволила дофина из Тампля. Нам это удалось благодаря моему слуге, уроженцу Мартиники, которого я не без труда устроила сторожем в Тампль… Баррас подменил дофина чахлым, золотушным ребёнком и, чтобы спасти от революционного террора, отправил в Вандею… После четырёхлетнего заточения в Венсенском замке опять-таки я помогла дофину бежать”. В этом месте Александр прервал императрицу, вскричав: “Завтра же я скажу Талейрану, что французский трон принадлежит сыну Людовика XVI, а не графу Прованскому”. И действительно, на другой день у Александра с Талейраном состоялся по этому поводу разговор. И после этой встречи Жозефина получила отравленный букет и через три дня скончалась в муках. Узнав о её внезапной кончине, император Александр будто бы сказал: “Это дело рук Талейрана”».
Что здесь вымысел, что – правда? Этого мы, скорее всего, никогда не узнаем. Достоверно одно: возможность откровенного разговора между Александром и Жозефиной. Он посещал её часто. Они много времени проводили вместе, и, судя по всему, им не было скучно друг с другом.
Император Александр I, выросший в Зимнем дворце среди прекрасных произведений искусства, собранных бабушкой, отлично разбирался и в живописи, и в скульптуре. Посещая Жозефину, он не скрывал восхищения вкусом хозяйки Мальмезона, сумевшей собрать великолепную коллекцию. Уже после смерти Жозефины он приобрёл у её наследников тридцать восемь картин и четыре скульптуры. Они и сейчас в Эрмитаже, как и дивная камея Гонзага.
Наполеон, приехавший в Мальмезон незадолго до Ватерлоо, попросил заказать для него небольшую копию портрета Жозефины, который ему особенно нравился. Он хотел взять его с собой как талисман. Но талисманом, приносившим ему счастье, была живая женщина. Портрет её заменить не мог.
До нас дошли слова подруги Жозефины, вдовы генерала Жюно Лоры д’Абрантес: «После этой смерти всех охватил страх. В жизни этой женщины постоянно присутствовал человек, ниспосланный небом и царствовавший над всем миром. В день, когда его могущество угасло, душа этой женщины угасла вслед за этим! В этом заключается глубокая тайна, которую можно понимать умом, но никогда не суждено раскрыть».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу