Инна Соболева - Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Аракчеев, двадцатитрёхлетний артиллерийский офицер, на редкость исполнительный и дисциплинированный, появился при дворе и был представлен наследнику престола ещё в екатерининские времена.

На следующий день по восшествии Павла на трон Аракчеев уже комендант Петербурга и командир лейб-гвардии Преображенского полка, которым командовал когда-то сам Пётр Великий. Карьера фантастическая. Но и оборвалась она разом: непредсказуемый император разгневался на своего любимца и запретил ему жить в Петербурге.

Только в 1803 году новый император повелел Аракчееву вернуться ко двору и назначил инспектором всей артиллерии. Доброе слово об Алексее Андреевиче услышать и при его жизни, да и сейчас весьма затруднительно. Но если быть объективным, нельзя не признать, что именно он вывел русскую артиллерию на первое место в Европе, а потом, став военным министром, провёл в армии реформы, которые реально способствовали успехам в борьбе с Наполеоном. Так что презрение, с которым относились к нему многие боевые офицеры, не вполне заслуженно. Да, он, что называется, не нюхал пороху, да, трудно вообразить, что могло бы заставить его приблизиться на расстояние выстрела к полю боя. Но организатором-то и теоретиком был выдающимся. Этим, к сожалению, исчерпывается всё доброе, что сделал он для России.

Дальше – зло. Аракчеев буквально поработил Александра. Именно ему доверял «кочующий деспот» управление государством в своё отсутствие. А поскольку это отсутствие преобладало над присутствием, то Алексей Андреевич бесконтрольно и единовластно руководил Государственным советом, Кабинетом министров и Собственной Его Величества канцелярией. Даже люди уважаемые и высокородные не имели возможности побеседовать с государем по жизненно важным для страны вопросам: единственным докладчиком по государственным делам стал Аракчеев. Он превратился в полномочного посредника между государем и государством.

Любопытно, почти все мемуаристы свидетельствуют о редкостном лицемерии Александра Павловича. Но Алексей Андреевич в этом ему едва ли уступал. Здесь уже ни к чему свидетели (они, как известно, в большинстве своём графа недолюбливали, поэтому на их объективность рассчитывать не приходится), здесь – слово ему самому, точнее, его дневниковым записям [46] : «Сентября 6-го. В сей день, 1809 года, Государь Император Александр I изволил прислать к графу Аракчееву, по случаю мира со Швециею, с флигель-адъютантом, орден Св. Апостола Андрея Первозванного, тот самый, который изволил носить, при рескрипте Своём; оный орден упросил граф Аракчеев, того же числа в вечеру, взять обратно, что Государем Императором милостиво исполнено…» «Декабря 12-го, 1815 года, Государь Император Александр I изволил давать графу Аракчееву звание статс-дамы для его матери, но граф оного не принял и упросил оное отменить».

Действительно, без лести предан! Другие за орден, за звание душу продать готовы, а он… И Александр, недоверчивый, коварный Александр – верил. Только в самом конце жизни… Впрочем, об этом расскажу, когда придёт время.

А пока ещё дневниковая запись (в ней – явное проявление мании величия): «Июня 17-го дня, 1812 года, в городе Свенцянах призвал меня Государь к себе и просил, чтобы я опять вступил в управление военных дел, и с оного числа вся Французская война шла через мои руки, все тайные донесения и собственноручные повеления Государя Императора».

Ну, насчёт того, что вся Французская война шла через руки Аракчеева, вполне можно язвительно иронизировать. А вот то, что всё, связанное с военными поселениями, шло через всесильного фаворита, не поспоришь. Александр Павлович, человек, в общем-то, доверчивостью не страдавший, доверял Аракчееву абсолютно. Да и как усомниться, как не поверить таким вот искренним словам любви? «Позвольте, всемилостивый Государь, и мне сказать с прямою откровенностию, что любовь и преданность моя к Вашему Величеству превышали в чувствах моих всё на свете, что желания мои не имели другой цели, как только заслужить одну Вашу доверенность, не для того, чтобы употребить её к приобретению себе наград и доходов, а для доведения до Высочайшего сведения Вашего о несчастьях, тяготах и известных всей России обидах в любезном Отечестве».

И доводил. Всегда (разумеется, когда сам считал нужным и себе, любимому, полезным). Так, 13 июля 1825 года (Александру остаётся жить пять месяцев и шесть дней) Аракчеев известил монарха о желании унтер-офицера третьего украинского уланского полка Ивана Шервуда доложить о готовящемся заговоре против государя…