Инна Соболева - Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Но через несколько дней Наполеон заявил русскому военно-дипломатическому агенту в Париже светлейшему князю Александру Ивановичу Чернышёву: «Это скверная шутка – уверять, будто имеются американские суда… все они английские!» И добавил: «Такая война из-за пустяков!»

На самом деле любая из причин разрыва между императорами существенна, но даже все они вместе недостаточны чтобы из-за них проливать кровь. Но, как это почти всегда бывает, нужна последняя капля (всего лишь капля!), чтобы переполнить чашу. И такой каплей для обоих были личные претензии к противнику.

Наполеон с раздражением замечал, что ему не удалось покорить сердце русского царя (он ведь так надеялся…), что тот после Тильзита всё больше ускользает из-под его влияния, в отличие от других не спешит предупреждать желания своего великого союзника и даже позволяет себе его критиковать. А ведь только полное взаимопонимание и доверие могло сделать реальными мечты об индийском походе – о мировом господстве. Того, кто убивает твою мечту, невозможно любить.

Александр же, проникнутый гордым сознанием своего царственного величия, не мог смириться со своим второстепенным положением при Наполеоне – не мог согласиться быть всего лишь орудием осуществления замыслов императора французов. До поры он демонстрировал дружеские чувства к своему (вынужденному!) союзнику: перевоплощался легко, так как умел это делать с детства. Так же легко умел скрывать свои истинные чувства и мысли. Не случайно Адам Чарторыйский, друг, хорошо знавший Александра, писал: «Царь представлял собой странное сочетание мужских достоинств и женских слабостей». Мог ли такой человек простить того, кто посмел обвинить его в убийстве отца? С редкой для него откровенностью он признавался: «Наполеон или я, я или он, но вместе мы не можем царствовать».

Вообще-то лучший способ разрешения таких отношений – дуэль. Но дуэли между императорами как-то не приняты. Так что оставалась только война. А то, что в ней погибнут тысячи… Да кого из владык это останавливает!

Но, пожалуй, было одно обстоятельство, которое могло остановить Наполеона.

Он был суеверен. И не особенно это скрывал. 2 декабря 1804 года после коронации к новому императору явился генеральный секретарь Парижской коммуны Франсуа де Мец и вручил рукопись – копию средневекового манускрипта Филиппа Дьедонье Ноэля Оливатиуса, великого врача, прославившегося точными предсказаниями будущего. Наполеон открыл манускрипт и с первых слов был так поражён, что не слышал, как де Мец откланялся. Вот что он прочитал: «Франция и Италия произведут на свет сверхъестественное существо. Этот человек, ещё молодой, придёт с моря и усвоит язык и манеры франкских кельтов. В период своей молодости он преодолеет на своём пути тысячи препятствий, при содействии солдат, которых генералиссимусом он сделается впоследствии… Он будет в течение пяти и более лет воевать вблизи от мест своего рождения. По всем странам света он будет руководить войною с великою славой и доблестью; он возродит заново романский мир… он положит конец смутам и ужасам в кельтской Франции и будет впоследствии провозглашен не королём, как практиковалось раньше, а императором, и народ станет приветствовать его с превеликим энтузиазмом. Он в продолжение более десяти лет будет обращать в бегство принцев, герцогов и королей… Он даст народам многие земли и каждому из них дарует мир. Он придёт в великий град, создавая и осуществляя великие проекты, здания, мосты, гавани, водостоки, каналы. У него будет две жены и только один сын.

Он отправится воевать в продолжение пятидесяти пяти месяцев в страну, где скрещиваются параллели и широты. Тогда его враги сожгут огнём великий город, и он войдёт в него со своими войсками. Он покинет город, превратившийся в пепел, наступит гибель его армии. Не имея ни хлеба, ни воды, его войска подвергнутся действию такого страшного холода, что две трети его армии погибнут. А половина оставшихся в живых никогда больше не вернется под его начало. Тогда великий муж, покинутый изменившими ему друзьями, окажется в положении защищающегося и будет тесним даже в собственной стране великими европейскими народами. Вместо него будут восстановлены в своих правах короли старинной крови Капетингов. Он же, приговорённый к изгнанию, пробудет одиннадцать месяцев на том самом месте, где родился и откуда вышел; его будут окружать свита, друзья и солдаты… Через одиннадцать месяцев он и его сторонники взойдут на корабль и станут снова на землю кельтской Франции. И он вступит в большой город, где восседал король старинной крови Капетингов, который обратится в бегство, унося с собой знаки королевского достоинства. Возвратясь в свою прежнюю империю, он даст народу прекрасные законы. Тогда его снова прогонит тройной союз европейских народов, после трёх с третью лун, и снова посадят на место короля старинной крови Капетингов».