Вадим Кожинов - Красная сотня

Но вся эта относительная устойчивость была построена на песке. Отношения, которые были бы вполне нормальными в XIX веке, не могли быть нормальными во второй половине XX века, тем более в отношениях между евреями и арабами. Если бы Израиль провел свободные выборы вскоре после войны 1967 года, вероятно, сформировалась бы умеренная палестинская администрация, но это не было сделано, и это было роковой ошибкой.

Наличие дешевого арабского труда, с одной стороны, стимулировало израильскую экономику, но, с другой стороны, оно стало оказывать резко отрицательное социальное и моральное влияние на израильское общество. Стали исчезать старые сионистские идеалы физического труда, который в нарастающей мере стал исполняться арабами. Это задерживало механизацию и автоматизацию ряда отраслей экономики.

Вскоре начала маячить и демографическая проблема, ибо у арабов рождаемость намного выше, чем у евреев, и можно было видеть, что рано или поздно численность арабского населения на новых территориях дойдет до предела, когда Израилю будет физически трудно его контролировать. Нарастало новое поколение, выросшее в условиях существенной политической свободы и не знавшее иорданского полицейского режима.

Тем временем было видно, что в СССР борются две точки зрения на ближневосточный конфликт. Анализ предпраздничных тезисов ЦК КПСС показывает, что с 1967 по 1971 год Израиль вообще не рассматривался в СССР как самостоятельный фактор, ибо ближневосточный конфликт считался конфликтом между империализмом и социализмом, а Израилю отводилась роль вооруженного форпоста мирового империализма, задачей которого якобы является свержение «прогрессивных» режимов в соседних арабских странах. Эта опасная глобальная трактовка ближневосточного конфликта, по существу, исключала его политическое урегулирование, ибо он рассматривался как идеологический. Но в этот период и не было идеи политического урегулирования, а было лишь требование «ликвидации последствий израильской агрессии», которое можно было толковать самым расширительным образом, включая уничтожение Израиля.

Лишь после 1971 года, когда в СССР после измены Анвара Садата могли воочию убедиться, насколько зыбки и утопичны надежды на установление идеологически близких режимов в арабских странах, тезисы ЦК КПСС стали подвергаться фундаментальному пересмотру. Ближневосточный конфликт стал толковаться как преимущественно региональный, хотя и с массированным вмешательством США. Теперь Израиль рассматривался как региональный агрессор, но это было уже значительным шагом вперед, ибо обвинение в агрессии, по существу, было политическим обвинением с вытекающей возможностью политического же урегулирования, и такая идея не замедлила появиться в советских политических документах.

С другой стороны, на оперативном уровне советской внешней политики право Израиля на существование никогда не оспаривалось, и Громыко это много раз подчеркивал. Однако и в этом случае арабские страны односторонне поддерживались в своем противостоянии Израилю.

СССР не поколебался установить отношения с ООП, когда единственным основополагающим документом этой организации была «Палестинская хартия», полностью отвергавшая право Израиля на существование и требовавшая установления вместо Израиля двунационального государства во главе с ООП. Террор ООП против гражданских лиц, варварский захват заложников, в том числе детей, либо замалчивался, либо представлялся как операции против военных объектов.

Миллионными тиражами издавалась «антисионистская» литература, по существу, литература антисемитская, в основе которой находился миф, заимствованный из нацистских источников советской истории как проявления всемирного «еврейско-масонского» заговора, участниками которого якобы являлись почти все партийные и государственные деятели еврейского происхождения.

В течение почти двух десятилетий происходила активная демонизация Израиля, целиком игнорировалось политическое и социальное расслоение этой страны, тот факт, что большинство населения страны рассматривает разрыв отношений с СССР и враждебность со стороны СССР как историческую трагедию, тот факт, что власти Израиля делают все возможное, чтобы исключить противостояние Израиля и СССР в любых областях. Все израильские политические партии, кроме коммунистов, были объявлены тотально враждебными СССР, причем утверждалось, что между ними существует лишь распределение ролей. Неблагоприятную роль сыграло в этом и руководство компартии Израиля, которое доказывало, что, кроме коммунистов, все в Израиле враждебны миру и СССР. При этом надо заметить, что во внутриполитической жизни Израиля коммунисты сыграли положительную роль, будучи единственной еврейско-арабской партией.