Сергей Степанов - Великий Столыпин. «Не великие потрясения, а Великая Россия»

Редакция Высочайшего повеления от 22 мая 1909 г. дословно повторена и при возложении на генерала Курлова особых полномочий в минувшем году, причем, так как в данном случае возник новый вопрос об отношении генерала Курлова к Киевскому, Подольскому и Волынскому Генерал-губернатору, то последний был поставлен в известность о роли Шталмейстера Курлова. Генерал-адъютант Трепов тотчас же подал прошение об отставке, после чего возникла между ним и Статс-секретарем Столыпиным переписка, в которой, однако, не оспаривалось то положение, что в сфере мер охраны генерал-губернаторская власть, распространяющаяся по закону на всю территорию подведомственного ей края и на все дела, без изъятия разыскных, перешла в руки Дворцового Коменданта.

Как установлено расследованием, Генерал-адъютант Дедюлин был осведомляем генералом Курловым и в особенности полковником Спиридовичем о ходе подготовительной организации охраны со включением в доклады и вопросов о положении в Киеве и Севастополе революционных кружков, о работе местных охранных отделений, о предупредительных ликвидациях и т.п. Равным образом доводилось до сведения Дворцового Коменданта и о заявлениях Мордки Богрова и об агентурной разработке таковых.

Наконец, по поводу последнего путешествия Вашего Императорского Величества в 1911 г. сам Генерал-адъютант Дедюлин в письме на мое имя высказал, что чины дворцовой охраны, на время Высочайших путешествий, передавались им в ведение лица, коему с Высочайшего соизволения вверялось Министром Внутренних Дел осуществление мер охраны и которое назначалось, согласно ст. 9 упомянутого Положения, в распоряжение Дворцового Коменданта. Так пояснил далее Генерал-адъютант Дедюлин, соблюдение ст. 9 вызывалось главным образом тем обстоятельством, что упомянутый представитель Министерства Внутренних Дел, под коим в настоящем письме понимается генерал Курлов, имеет «лишь ограниченный круг деятельности, ибо только Дворцовый Комендант, на основании ст. ст. 1, 7 и 9 Положения о его должности, может требовать содействия всех ведомств и учреждений Империи».

Со своей стороны я не осмеливаюсь скрыть от Вашего Императорского Величества мое мнение, что приведенное в представлении Генерал-адъютанта Дедюлина Министру Двора толкование закона едва ли представляется правильным. Точное содержание Положения о Дворцовом Коменданте и преподанной ему инструкции вполне ясно ограничивает круг его власти обеспечением безопасности только в пределах Высочайших резиденций и на путях во время путешествия Вашего Императорского Величества, причем под «резиденцией» надлежит понимать район, находящийся постоянно или временно в ведении дворцового управления. Иное толкование этого термина, помещенного в законе о Дворцовом Коменданте, приводило бы к тому предположению, что власть его распространяется непрерывно и на всю столицу с ее учреждениями, ведающими охраной безопасности и порядка. Придание же Дворцовому Коменданту, без особого на сей предмет закона или Высочайшего повеления, функций, присвоенных на основании закона Генерал-губернатору, не оправдывается указанными Генерал-адъютантом Дедюлиным статьями Положения о Дворцовом Коменданте, ибо таковые лишь предоставляют ему право требовать содействия себе со стороны всех ведомств и устанавливают подчиненность командированных в его распоряжение лиц, под которыми можно подразумевать только отдельных, определенных служащих, но не целые учреждения, какими являются состоявшие в управлении генерала Курлова корпус жандармов и полиция.

Созданное для Генерал-адъютанта Дедюлина особое положение едва ли отвечает и интересам дела с практической стороны, так как если даже в силу необходимости в руках одного лица сосредоточиваются различные управления, то успешная деятельность его возможна лишь в том случае, когда обязанности по одной отрасли не препятствуют выполнению других ее функций. Между тем Генерал-адъютант Дедюлин, приняв в свое ведение столь обширное и живое дело, как высшее руководительство всеми мерами охраны, в то же время по основной своей должности обязан был всюду и всегда сопровождать Ваше Императорское Величество и таким образом едва ли был в состоянии использовать с надлежащею основательностью свои временные чрезвычайные полномочия. Действительно в деле нет никаких указаний на то, чтобы исключительное положение, занятое Дворцовым Комендантом, проявилось в реальной форме в течение Высочайших поездок 1911 г..