Алек Эпштейн - Россия и Израиль - трудный путь навстречу

Еще более радикально произраильской была четвертая группа людей – позднее их назовут активистами советского неосионизма [240]: желая не только самим связать свою судьбу с еврейским государством, но и побудить к этому максимально большее число сограждан и соплеменников, они рисовали образ вымышленного ими Израиля как Земли обетованной, где только и возможно национальное возрождение как на коллективном, так и на индивидуальном уровне. Понятно, что в официальных советских издательствах эти тексты не печатались (напротив, когда их находили при обысках, их изымали и вклеивали в уголовные дела), но они распространялись, как и другая диссидентская литература, в самиздате, а порой возвращались в Россию, будучи изданными типографским способом в Израиле или (что случалось реже, но тоже бывало) США. Евреи диаспоры, в особенности те, кто, несмотря на их желание, не могут попасть в Израиль, нередко пишут о «их» еврейском государстве не менее идеологизированные тексты, чем писали работники агитационно-пропагандистских ведомств ЦК КПСС; направленность, понятно, противоположная, не гневное осуждение, а восхищенная апологетика, но имевшая столь же мало отношения к реальному положению дел.

В результате сложилась парадоксальная ситуация: хотя интерес к Израилю проявлялся в Советском Союзе у людей с принципиально разной мотивацией, все они, чем дальше, тем больше, писали тексты, почти не имевшие отношения к тем сложным, интересным и противоречивым процессам, которые на самом деле происходили в израильском обществе. В то время как в мире немало писали о достижениях и проблемах, связанных с реализацией мечты о бесклассовых коммунах (кибуцах); о том, как в Израиле из людей, не имевших ни общего языка, ни общей культуры, ни общего прошлого, формировался единый народ, который обладал общностью самосознания, невзирая на вопиющее статусное неравенство; о превращении этого народа в «общество в униформе», в котором, однако, несмотря на любые войны и конфликты, свободные многопартийные выборы проходят строго по расписанию и т. д., – в это время в Советском Союзе либо обличали никогда не существовавший «фашизм под голубой звездой», либо воспевали не менее иллюзорное «братство всех евреев». Неплохие книги об Израиле, в сравнительно большом количестве издававшиеся и в самом Израиле, и за его пределами, в Советском Союзе не переводились и не издавались. Кроме текстов израильских коммунистов, обличительная монография Тадеуша Валихновского «Израиль и ФРГ», изданная в 1971 году [241], – чуть ли не единственная переводная книга об Израиле, выпущенная до конца 1980-х годов. В результате к концу советской эпохи в стране фактически не было израилеведения как науки: многообещающие зачатки были подавлены идеологическим прессом властей, с одной стороны, и националистически ориентированных диссидентов – с другой.

Изучая Государство Израиль, советские обществоведы и историки уделяли внимание самым разнообразным проблемам. Если в работах, посвященных внешней политике еврейского государства, всячески подчеркивался его агрессивный внешнеполитический курс по отношению к арабским странам, а также его зависимость от Соединенных Штатов и Западной Германии, то в работах, затрагивавших внутриполитические аспекты, круг тем был более вариативным, хотя тезис о том, что сионизм есть «крайнее проявление реакционной буржуазно-националистической идеологии» повторялся практически в каждой книге.

Одной из центральных тем в работах советских авторов были противоречия внутри израильского общества. Особый акцент делался на неравном статусе различных групп населения, вследствие чего еврейское государство характеризовалось как «строй сионистской диктатуры» [242]. Подчеркивались не только противоречия между еврейским и арабским секторами израильского общества, но и между различными этническими группами внутри еврейского социума. Эта картина дополнялась критикой той роли, которую играют религиозные структуры в стране; особо отмечался тот факт, что в стране отсутствует институт гражданского брака (он отсутствует до сих пор).

Советские авторы указывали на иерархию внутри еврейского социума в Израиле, выстроенную по субэтническому признаку [243]. Разные авторы называли при этом разное количество субэтнических групп, однако все они подчеркивали, что внутри израильского общества существует отчетливая этносоциальная дискриминация. Указывалось, что наивысшее положение занимают сабры – уроженцы Израиля, затем несколько менее привилегированное положение занимают евреи – выходцы из Европы и Америки, и, наконец, самым низким социальным статусом обладают сефарды – «восточные» евреи, выходцы из арабских стран. Чем ниже социальный статус той или иной субэтнической группы, тем большей дискриминации в экономике, социальной сфере и политике она подвергается: «В то время как сефарды составляют более половины населения Израиля, в парламенте депутаты- сефарды составляют лишь пятую часть; среди высшего звена Гистадрута – не более одного процента; а высшее образование получают только 6–8 % молодых евреев восточного происхождения» [244]. Авторы указывают также на существование конфликтов не только между группами, но и внутри групп. Как отмечается, «внутри этих групп есть свои подгруппы: евреи из США привилегированнее евреев из Англии, последние же стоят на ступеньку выше иммигрантов из Румынии; сефарды из Йемена имеют более высокий статус в своей группе, чем выходцы из Марокко» [245].