Евгений Бажанов: Страна незаходящего солнца. Национальная политика Российской империи и самоназвание русского народа

М.Горбачев в отличие от Б.Ельцина, открыто призывавшего малые народы (точнее, их мафиозных боссов) брать «суверенитета столько, сколько проглотите», действовал более скрыто. Под давлением «оппозиционных» сил и под потоком писем рядовых граждан, утесняемых в республиках (самых разных национальностей), Кремль время от времени делал для видимости замечания национальным лидерам республик, более чем просто осторожным бывшим секретарям компартии. Эти секретари и шага не сделали бы без указки сверху. Характерна здесь реакция лидера одной из прибалтийских республик Бразаускаса, задетого замечанием-обвинением в поощрении сепаратистов. В прессе публично Бразаускас заявил буквально следующее: «Если неправильно понял указания Москвы, то поправьте». Поправлять Бразаускаса никто не стал. Для думающего обывателя это было откровение, а для бандитов всех мастей – сигнал к действию. Для миллионов наших соотечественников началась варфоломеевская ночь всесоюзного масштаба.

Стало ясно, что антимонархическая революция 1917 года, базировавшаяся не столько на социальных идеях, сколько на антиимперских силах (возглавивших ее), имеет продолжение. Отодвинутые на второй план, но сконцентрированные в Москве антиимперские силы совершают повторный прорыв. Антикоммунистическая революция 1991 года в действительности базируется на разжигании русофобии и разрушении государства. Политика вечно пьяного представителя финского племени Бориса Ельцина характеризуется двумя фразами-лозунгами: «Берите суверенитета, сколько проглотите» и «Империя больше никогда не возродится». Заметим, не коммунизм никогда не возродится, а именно империя. Читай – государство… Псевдолевые лозунги поменяли на псевдоправые, а звериное мурло человеконенавистничества осталось прежним.

Однако вернемся к понятию «русские», то есть тому народу, который является основообразующим для Руси, России… Еще в середине первого тысячелетия в бассейне реки Днепр и соседствующих территориях обитало несколько десятков славянских племен, ведущих оседлый и полукочевой образ жизни. Славяне сочетали занятие земледелием с охотой и бортничеством. Два-три года, пока не истощится земля, обрабатывали пашню и переезжали на новое место: в девственных лесах земли много. Вторым очень важным промыслом являлись промышленная охота и бортничество. Шкурки пушных зверей и мед диких пчел использовались на ярмарках вместо денег и в качестве платы.

Племена обитали на соседних территориях, говорили на одном языке, хоть и имели много наречий и диалектов, вели сходный образ жизни, поклонялись одним богам. Эти племена выросли из одного рода.

Это не мешало славянам соперничать и даже вести войны друг с другом. Причина случавшейся вражды – природное славянское свободолюбие и наличие князей, не подчиненных друг другу, отсутствие государственной зрелости.

Классиками философии и политологии – и зарубежными, и отечественными – дано много определений понятий «народ», «национальность», но почему-то большинство из них или отрицают, или приуменьшают роль кровного родства. История дает нам немало обратных примеров.

И. Сталин в работе «Марксизм и национальный вопрос» писал о том, что евреи нацию не составляют, существуют как «бумажная» нация, миф. Так как живут в разных странах, говорят на разных языках, не понимают друг друга и «никогда не выступят совместно, ни в мирное время, ни в военное». Сталин – большой ученый, но говорить, что евреи не могут выступить единым фронтом, ошибочно, особенно имея среди руководящих товарищей по социал-демократической партии почти стопроцентное число этих евреев. Считать евреев бумажной нацией вдвойне ошибочно, тем более когда создан Израиль. Умение сохранить свою самобытность в течение тысячелетий без своего государства – это, может быть, лучшая черта еврейского народа.

Черта эта характерна не только для одного народа, но для многих. У В.В. Крестовского читаем о том, что на Европейском Севере, после Повенца, начинаются чистые новгородцы. Говорят все на «ц», костюмы их напоминают одеяния древних славян. Сложнее тем, кто несколько лет находился в прямой оккупации, где оккупанты впрямую уничтожали культуру и религию туземцев. И все же у того же Крестовского читаем о белорусах Полесья девятнадцатого века: «Полесянин, несмотря на их ближайшее соприкосновение с Польшей, т. е. мазурами, все-таки гораздо ближе к чистому русскому языку, чем даже язык черноруссов, населяющих уезды Гродненский, Волковысский, Слонимский и северную часть Пружанского».