Максим Кантор - Империя наизнанку. Когда закончится путинская Россия

Общество, ставящие целью своего развития именно такое благо: общечеловеческое благо, — способно решить противоречия этнические и классовые; не об этом ли, в иных терминах, мечтал и Маяковский; а Данте называл это всемирной христианской монархией?

В регионе, где есть острая нужда в нормальном образовании и в медицине, вместо строительства больниц и школ завозят установки «Град» и выжигают деревни — ради чего?

На путях экуменизма, вплавления этноса в этнос, в производстве общего одухотворенного продукта, в образном искусстве — будущее человечества. Я думаю, что эти пересечения — в частности, пересечения концепций украинского и французского ученых, Вернадского и Шардена, — гораздо важнее любых национальных амбиций.

И что же вы хотите этому противопоставить?

Традицию и этнические права?

Борьба за права отдельного этноса и отдельного «мира» — хоть германского, хоть русского — представляется на фоне этой величественной задачи, стоящей перед человечеством, — несказанно мелкой; несказанно пустой.

Сегодня российский патриотический бард зовет к войне — зачем зовет, не знает сам, он находится в экстатическом состоянии. Певец кричит, что «русские своих в беде не бросают» — видимо, подразумевается, что русские, спасая русских, пойдут их освобождать в другие страны, и при этом судьба украинцев, таджиков или евреев будет им безразлична. Певец этот не очень умен, но ужас в том, что его пафос понятен людям и агрессия представляется миссией, а уродливая мораль — долгом.

То, что перед человечеством стоит задача организации нового общества, очевидно до болезненности; на фоне этого знания — какой чудовищной пародией выглядит вооруженная борьба за «Донецкую народную республику», которая имитирует социализм, борясь при этом с братской национальностью, с украинцами, и отстаивая национальную идентичность.

Нет, не профанация, не глупость, не цинизм — но нечто иное, еще более дурное, что содержится в этой спекуляции.

В регионе, где есть острая нужда в нормальном образовании и в медицине, вместо строительства больниц и школ завозят установки «Град» и выжигают деревни — ради чего? Ради торжества «национальной русской идеи»?

И боевик по кличке «Моторола» — вот это и есть символ нового мира? Дурная шутка, скверная ирония истории.

Сегодня писатели, ангажированные империей, едут в Донбасс, описывают искренность невежественных людей, готовых убивать за свою этническую идентичность — и эта мелкая цель, эта ничтожная мысль находит спрос.

Впрочем, в 1933 году советские писатели в таких же точно восторженных словах описывали строительство Беломорканала и рабский труд заключенных; империя продуцирует всегда одно и то же.

Месье, дело зашло слишком далеко, чтобы отказаться от своего соседа; планета невелика и работы впереди много — и первый пункт программы: принятие другого.

Согласитесь, это вполне христианское требование — именно не просьба, но требование. Давайте забудем об имперских амбициях, забудем о титульной нации, о западноевропейской доминанте над востоком, о российском превосходстве над Украиной — много ли это превосходство стоит в нашей бренной жизни?

В тех условиях, когда Восток уже вплывает в Европу, противостояние нелепо. Хотите вы этого или нет, Восток уже пришел, Восток поселился на Западе, и это совсем не зло и не аномалия — это исторически так сложилось; давайте считать, что это ответ на длительные Крестовые походы; и возможно, так сложилось к лучшему.

Вглядитесь: как долго Запад себя истернизировал, посмотрите, как культура Запада приняла в себя восточное мистическое начало, отказавшись от рацио; современное западное изобразительное искусство — орнаментальное, декоративное, шаманское, лишенное антропоморфных образов, ритуальное; ведь это искусство, скорее, присуще Востоку.

Не боевик «Моторола», не бандит «Бес» и не диверсант «Бородай», но те, кто работал, — вот они пусть отвечают за общество.

Стиль жизни западных богачей — он давно уже напоминает султанат. В философии пост-модернизма куда больше восточного, нежели в во взглядах беженца из Ирака, который как раз старается перенять западные привычки.

Выгнать иммигрантов из Европы просто — но вы попробуйте изгнать Восток из самих себя. Следует думать об объединении, но не об имперском вразумлении. Думать надо не о титульной нации, но об общей концепции. А ведь концепция была явлена четверть века назад; и звучала она упоительно просто: разграбим Восток, поможем Западу длить свое гламурное существование.