Гелена Ариньш - Бойкот раку. Защитите себя и своих близких! Советы врача-онколога из Великобритании

263. Ghaffari, A.; Somi, M. H.; Safaiyan, A.; Modaresi, J.; Ostadrahimi, A. Honey and apoptosis in human gastric mucosa. Health Promot. Perspect . 2012; 2: 53–59.

264. Erejuwa OO1, Sulaiman SA2, Wahab MS3. Effects of honey and its mechanisms of action on the development and progression of cancer. Molecules. 2014 Feb 21;19(2):2497–522.

265. National Institute of Health State-of-the-science conference statement: multivitamin/mineral supplements and chronic diseae prevention. Ann Intern Med2006;145:364.

266. Lin J, Cook NR, Albert C, et al. Vitamins C and E and beta-carotene supplementation and cancer risk: a randomized controlled trial. J Natl Cancer Inst 2009; 101: 14.

267. Qiao YL, Dawsey SM, Kamangar F, Fan JH, Abnet CC, Sun XD, Johnson LL, Gail MH, Dong ZW, Yu B, Mark SD, Taylor PR. Total and cancer mortality after supplementation with vitamins and minerals: follow-up of the Linxian General Population Nutrition Intervention Trial. J Natl Cancer Inst. 2009 Apr 1; 101(7): 507–18.

268. Larsson SC, Hakansson N, Giovanucci E, Wolk A . Folate intake and pancreatic cancer incidence: a prospective study of Swedish women and men. J Natl Cancer Inst 2006; 15; 98(6): 407–13.

269. Larsson SC, Giovanucci E, Wolk A. Folate intake, MTHFR polymorphisms, and risk of esophageal, gastric, and pancreatic cancer: a meta-analysis. Gastroenterology 2006;131:1271.

270. Knekt P, Reunanen A, Takkunen H, et al . Body iron stores and risk of cancer. Int J Cancer 1994; 56:379.

271. Zacharski LR, Chow BK, Howes PS, et al. Decreased cancer risk after iron reduction in patients with peripheral arterial disease: results from a randomized trial . J Natl Cancer Inst 2008; 100: 996.

272. Genkinger JM, Wang M, Li R, Albanes D, Anderson KE, Bernstein L, van den Brandt PA, English DR, Freudenheim JL, Fuchs CS, Gapstur SM, Giles GG, Goldbohm RA, Håkansson N, Horn-Ross PL, et al. Dairy products and pancreatic cancer risk: a pooled analysis of 14 cohort studies. Ann Oncol. 2014 Jun; 25(6): 1106–15.

273. Nazir L, Samad F, Haroon W, Kidwai SS, Siddiqi S, Zehravi M. Comparison of glycaemic response to honey and glucose in type 2 diabetes. J Pak Med Assoc . 2014 Jan; 64(1): 69–71.

274. Nasrolahi O, Heidari R, Rahmani F, Farokhi F. Effect of natural honey from Ilam and metformin for improving glycemic control in streptozotocin-induced diabetic rats. Avicenna J Phytomed 2012 Fall; 2(4): 212–21.

275. Abdulrhman MM, El-Hefnawy MH, Aly RH, Shatla RH, Mamdouh RM, Mahmoud DM, Mohamed WS . Metabolic effects of honey in type 1 diabetes mellitus: a randomized crossover pilot study. J Med Food. 2013 Jan; 16(1): 66–72.

276. Sanz ML, Polemis N, Morales V, Corzo N, Drakoularakou A, Gibson GR, Rastall RA. In vitro investigation into the potential prebiotic activity of honey oligosaccharides. J Agri Food Chem . 2005; 53: 2914–2921.

277. Markelov VV, Trushin MV. Bee venom therapy and low dose naltrexone for treatment of multiple sclerosis. Nepal J Neurosci 2006; 3: 71–77.

278. Simopoulos AP . The importance of the ratio of omega-6/omega-3 essential fatty acids. Biomed Pharmacother. 2002 Oct; 56(8): 365–79.

Чай является вторым наиболее часто употребляемым напитком после воды(1), и особенно популярен в азиатских странах. Чай, полученный из растения Camelia sinensis, классифицируется как черный, зеленый и оолонг. Зеленый чай классифицируется на «белый», «желтый» и собственно «зеленый». Последний меньше всего подвергается процессу ферментации при обработке.

Зеленый чай содержит большое количество витаминов и микроэлементов, – 5 чашек в день обеспечат около 10 % дневной потребности витамина В6, В1, фолиевой и пантотеновой кислот; а также 5 % ежедневной нормы магния, 25 % калия и 45 % марганца.

Примерно 20 % от всего выпиваемого чая по всему миру составляет зеленый чай; остальные 80 % приходятся на черный чай и оолонг (2).

Главный активный ингредиент, содержащийся в чайном кусте – полифенол, подгруппой которого являются катехины. Катехины – это сильные антиоксиданты, таким образом, они могут иметь способность предотвращать развитие ракового процесса. Катехины составляют около 30–40 % основы листьев чая (4).

В процессе ферментации при получении черного чая только 15 % катехинов остаются неизменными, остальные конвертируются в теафлавины и терубигины (3). Больше всего катехинов содержит зеленый чай. Эпигаллокатехин галлат (EGCG) – основной «противораковый» катехин со свойствами антиоксиданта, способный тормозить развитие новых кровеносных сосудов, так необходимых для роста раковых клеток. Таким образом, он может проявлять сильный антираковый эффект (5, 6). Дальнейшие эксперименты также указывали на способность полифенолов, теафлавинов и терубигинов в чае проявлять антираковые свойства. Однако все эти эксперименты проводились в лабораторных условиях или на животных (4,18).

Полифенолы в целом доказали свою способность подавлять размножение клеток (7, 8), а также блокировать рецепторы на их поверхности, вызывая торможение роста раковых клеток (9). Полифенолы также проявляли антираковый эффект в разных органах и тканях, включая пищевод, кишечник, молочную железу, печень, кожу, легкие, желудок, яичники и поджелудочную железу (4, 10–13) в лабораторных условиях.

Ученые полагают, что декофеинизированный чай не имеет такой активности и проявляет гораздо меньшую противораковую активность в лабораторных экспериментах (14), поэтому 3 %-ое содержание кофеина в зеленом чае следует считать благотворным для здоровья (15).