Гуго Глязер - О мышлении в медицине

Мышление Галена соответствует строению человеческого тела; ведь последнее состоит, с одной стороны, из твердых и жидких частей, с другой — из однородных и неоднородных. К первой группе относятся кости, мышцы и жировая ткань, ко второй — почки и печень. Ведь Гален, как уже было сказано, был также и выдающимся анатомом, строго говоря, последним анатомом древнего мира и в то же время физиологом; он признавал и понимал значение тесных связей между этими двумя дисциплинами. Он, естественно, занимался анатомией животных и, само собой разумеется, переносил получаемые данные непосредственно на человека. Также и это не изменилось на протяжении последующих столетий.

Терапевтическое мышление Галена совпадало с мышлением Гиппократа и тождественно с мышлением всех врачей и всех времен: лечит природа, но она часто оказывается несостоятельной, ее сила имеет границы, и вот тогда дело врача — прийти ей на помощь. Для силы природы Гиппократ предложил слово «physis». Но что такое «физис»? Гиппократ удовлетворился словом, но Гален хотел прийти к ясному понятию. Его формулировка была простой: «физис» есть сила жизни; она поддерживает нормальные функции тела и, если начинается болезнь, то определенные части этой «физис» действуют сильнее и стараются восстановить нормальный порядок. Примером этого может служить опорожняющая сила, имеющаяся налицо всегда, но значительно укрепляющаяся, если возникает необходимость удалить из тела начало, обусловливающее заболевание (materia peccans).

Терапия Гиппократа исходила из принципа: перед врачом поставлена единственная задача — вылечить больного, и если ему это удается, то совершенно безразлично, каким образом он этого достиг. Гален таким упрощением не удовлетворялся, хотя оно сохраняет свое значение навсегда. Он старался создать систему терапии и пришел к следующим выводам: подобно тому, как природа имеет и развивает силы, чтобы противодействовать болезни, так и лекарства обладают силами, действующими в смысле человеческой «физис». При этом он различает в лечебных средствах три ступени. Первая ступень начинает действовать при помощи основного качества, присущего соответствующему лекарству. При этом определяющими являются четыре кардинальных качества, т. е. теплое, холодное, сухое, влажное, и это соответствует принципу противоположности, т. е. при горячих болезнях показаны холодные лекарства и т. д. Чтобы достичь второй ступени действия лекарств, комбинируют два кочества, например холодное и влажное. На третьей ступени, т. е. при применении слабительных, рвотных, мочегонных и других средств, достигают специфического действия; таковы главные галеновские врачебные назначения. Естественно, наблюдалось различное действие средств, более слабое и более сильное; так бывало на всех ступенях. В самом действии Гален опять–таки различал actus и potentia. Это можно пояснить на примере: огонь горит; перец тоже горит, но это горение — двоякого рода: огонь горит с actus, а перец с potentia. Таковы были понятия, для времен Галена ясные и определявшие поведение врача. Что касается силы действия лекарств, то Гален допускал четыре степени: от совсем легкого действия и до разрушительного; это подразделение в общем и целом принимается во внимание при дозировке и в наше время.

Во всяком случае галеновская теория возникновения болезни и лечения позволяла создать определенное учение, а прежде всего дать практическому врачу то, в чем он нуждался. Мышление Галена было конструктивным; его можно назвать даже научным, так как оно было основано на наблюдении и эксперименте. И если созданная им система, как уже было сказано, просуществовала почти полторы тысячи лет, то это следует приписывать не только скудности знаний в это столь продолжительное время, когда не возникло ничего лучшего, но также и достоинствам огромного труда, который, несмотря на отсутствующую новизну, в своей эклектике и разумности, как и в систематическом мышлении, предлагал все то, что было возможно предложить.

У Галена и при его жизни, и после смерти было много врагов. Он скорее всего не был человеком, располагающим к себе, и в его мышлении творческое начало отсутствовало. Если он все–таки был бессмертен, то для этого были все основания. Ведь он, как никто другой, произвел синтез всех положений, учений и данных опыта, которые до него были накоплены в медицине, и использовал их как источники медицины, из которых было возможно черпать. Его мышление было мышлением человека с ясным умом, который, будучи представителем гуморального учения, все же обращался и к другим теориям и сочетал их с наблюдениями и данными врачебного опыта, имевшимися в те времена. Поэтому он является и остается вторым после Гиппократа и последним представителем, классической медицины древнего мира. Созданная им теория медицины была прочным зданием, выдержавшим бури в течение столетий и не вызывавшим у врачей никакого желания заменить его другим.