Дмитрий Соколов - Снадобье викингов

— Вера Васильевна, а почему вы обои не смените? Ведь они явно устарели, — услышал я вопрос Антона Алексеевича.

— Что вы, голубчик, ведь это память о свекре моем, Силантии Петровиче. Эти обои он еще сам купил, оклеил комнату и все время жил в ней.

— Видно, он очень любил зеленый цвет? — спросил я больную.

— Да, очень любил. «Он мне мою молодость напоминает», — частенько говорил он нам. И для печки зеленый кафель где-то достал.

— Что ни говорите, а цвет в жизни человека большое значение имеет, — сказал Константинов, желая поддержать разговор. — Красный и желтый согревают человека, а голубой и зеленый — успокаивают.

— Ваша правда. Силантий-то Петрович беспокойной судьбы человеком был. Да, и травили его здесь богомолки… Может, у этих зеленых стен и искал он покоя. Опять-таки зелень — это цвет природы: трава, кусты — они ведь зеленые. Не раз старик говорил: «Сроднился я с ними за годы войны».

— Ну, не будем вас больше утомлять, Вера Васильевна. Отдыхайте, а мы с сыном вашим пойдем побеседуем.

— Вы закусите хоть с дороги-то.

— Обязательно, Вера Васильевна, — сказал Антон Алексеевич, закрывая за нами дверь.

Петр Петрович торопливо подошел к нам и спросил:

— Ну, что с мамой?

— Пока ничего не можем сказать. Нам надо где-то обменяться мнениями.

— А вы пройдите в мою комнату, — предложил Селезнев.

Подождав, когда дверь закроется, Антон Алексеевич обратился ко мне:

— Как я понял, мы с вами обратили внимание на одно и то же — зеленые старые обои в этой комнате. Не так ли?

— Подождите, Антон Алексеевич, вы мне сначала расскажите, что удалось выявить при обследовании больной.

— Пока немного. У больной явные воспалительные изменения со стороны слизистых носа и верхних дыхательных путей, имеются даже струпья.

— Об этом я догадывался, наблюдая у нее насморк и хрипоту. Что еще?

— Объективно — небольшие явления, указывающие на полиневрит, повышенная потливость рук и ног, значительная слабость в конечностях и некоторая атрофия мышц.

— Вы правы. Ведь она еще не старая женщина, а с каким трудом села на постели!

— Такие изменения могут вызывать отравления. Но чем?

— А хотите, я отвечу на ваш вопрос?

— Сделайте милость.

— Посмотрите на данные этого анализа. — Я протянул Антону Алексеевичу листок из лаборатории, в котором было указано, что «в направленном на анализ материале обнаружен в мельчайшей дозе мышьяк».

— Что это такое? Откуда это у вас? — спросил Антон Алексеевич таким тоном, как будто я ему показал что-то необыкновенное.

— А вы помните, я по линии судебной медицины волосы на анализ направлял? Этот ответ я получил перед нашим отъездом сюда.

— И вы от меня это скрыли?

— Позвольте, Антон Алексеевич, в нашем деле нет ничего более скверного, как подходить к больному с предвзятым решением. Оно заслоняет объективные факты, и вольно или невольно начнешь все то, что увидишь и услышишь, подгонять под избранное предположение. Ну, а если оно неправильно? Ведь я не случайно устранился от обследования больной и предоставил это вам, так как моя мысль работала только в одну сторону: чем вызвано отравление.

— Вы правы. Теперь и для меня ясно, что те явления, которые я увидел при обследовании больной, жалобы последней обусловлены отравлением мышьяком. Однако это только начальные симптомы, и поэтому по ним трудно прийти к определенному выводу. И как вы догадались на анализ волосы направить? Молодец!

— Первый раз слышу, чтобы подчиненный от души хвалил руководителя, — пошутил я.

— Но все-таки откуда мышьяк? Обои?!

— Вот именно… обои! Мне кажется, что покрыты они парижской, или, как ее еще называют, мышьяковистой зеленью. И покрыты с избытком. Во многих местах она даже осыпалась. Что же — будем лечить!

С большим трудом нам удалось убедить Селезневых, что рок тяготел только над теми, кто жил в этой комнате, и убрать зеленые обои.

Успешное излечение Веры Васильевны показало, что нами была выявлена истинная причина недуга.

Вместе с тем надо отдать должное изобретательности руководителей местной секты, которые довольно тонко и умело использовали недуг, тяготевший над семьей Селезневых, в своих корыстных целях, распространяли религиозные верования среди населения. В дальнейшем мне не раз приходилось убеждаться, что там, где антирелигиозная пропаганда и, в частности, медицинское обслуживание не на должном уровне, для суеверий и предрассудков создается очень хорошая почва.