Ксения Авдошенко - Пластическая хирургия с изнанки. Медицинский роман-откровение

— Все! Встретимся в операционной.

— Удачи вам, доктор!

Выйдя из палаты, я направилась в ординаторскую, где меня ждала Екатерина.

— Может, кофейку? — предложила я.

— А может, перевяжем вчерашних сначала? — ответила она тоном, не терпящим возражений.

— А давайте!

— И у вас сегодня в 20:00 встреча с журналисткой, не забыли? Успеете закончить? Хотя не важно, она готова ждать.

Я направилась в перевязочную, а Катя пошла за пациенткой.

Это была женщина 64 лет, по профессии дизайнер интерьеров загородных домов. Когда она пришла ко мне на прием, меня поразил диссонанс в ее внешнем облике. Со вкусом подобранная стильная одежда совсем не сочеталась с огромными избытками вялой кожи верхних век, выраженными мешками под глазами и брылями, которые буквально лежали у нее на плечах. Мне сложно понять, как можно украшать дизайнерскими ювелирными украшениями шею с таким невероятным количеством провисающей кожи. Возможно, у меня профессиональная деформация, но я свято верю в то, что жемчужное ожерелье лучше смотрится на подтянутой шее. По какой-то неведомой мне причине эта женщина решилась на омоложение только в возрасте 64 лет, причем решилась на радикальные изменения внешности. Очевидно, что только верхняя блефаропластика не решила бы все эстетические проблемы, поэтому мы подошли более масштабно и выполнили полный комплекс омолаживающих операций. Скажу честно, на ее лице я применила весь свой арсенал хирургических навыков. Мы подняли ей брови и омолодили веки, подтянули среднюю зону и скорректировали овал лица, сформировали новый, четкий подбородочно-шейный угол, а также увеличили подбородок имплантатом. Операция длилась семь часов.

Сейчас пациентка бодро идет по коридору с бантиком на повязке и улыбается мне. Я всегда говорила, что омолаживающая пластика лица достаточно легко переносится и не доставляет болевых ощущений.

— Как ваше самочувствие? Как пережили ночь?

— Я ожидала худшего, если честно. Начиталась в интернете ужасов, а все вполне терпимо. Уши только немного болят, а в остальном все ок, — ответила женщина.

— Проходите, укладывайтесь на стол, — пригласила я.

Пациентка неспеша взгромоздилась на перевязочный стол и закрыла глаза. Я разрезала под подбородком повязку и аккуратно, чтобы не повредить мочки ушей, сняла ее. Пациентка облегченно вздохнула.

— Можно мне помассировать уши? — спросила женщина.

Я стала аккуратно растирать ее ушные раковины и параллельно оценивала состояние тканей в зоне операции. Отек мягких тканей умеренный, швы состоятельны, чистые, гематом нет, дренажи функционируют хорошо, кожа физиологической окраски, подбородочный имплантат фиксирован хорошо.

— На сегодняшний момент у вас все отлично. Осложнений нет, послеоперационный период протекает нормально. Хотите посмотреть свое лицо в зеркале?

— Да, конечно, — с готовностью отозвалась пациентка.

Я дала ей в руки зеркало. Женщина с интересом рассматривала свое отражение.

— И синяки только на шее, словно меня кто-то душил, — улыбнулась она.

— Это пока, они проступят через пару дней, — ответила я пациентке.

Я обработала швы вокруг ушей спиртом и наложила новую повязку. Макушку традиционно украшает бантик — мой фирменный знак.

— Основная рекомендация — это соблюдение охранительного режима: тяжести не поднимать, не наклоняться, лежать только на затылке, на бок не поворачиваться. Если будете соблюдать рекомендации, все будет хорошо, — наставляла я.

— Спасибо, доктор, — ответила женщина и вышла из перевязочной.

Наступило время чашечки кофе, всего 10 минут.

17:00.Снова вхожу в операционную, но уже иду быстро, нигде не останавливаясь и ни с кем не здороваясь.

Опять мою руки, надевают халат, перчатки. У меня самый маленький размер — шестой.

Объем этой операции большой: ручная липосакция 6 зон, липофилинг ягодиц. Почему именно ручная? Потому что передо мной стоит задача не просто удалить жировые клетки в зонах коррекции, а забрать адипоциты (жировые клетки) таким образом, чтобы они сохранили свою жизнеспособность и смогли прижиться в области ягодиц после их переноса. Существуют научные данные, что разрежение, которое возникает внутри корпуса десятимиллилитрового шприца является наиболее щадящим для адипоцитов. В случае забора жировой ткани с использованием аппаратов для липосакции процент погибших жировых клеток значительно выше. А нам для липофилинга чем больше живых жировых клеток, тем лучше. Именно поэтому я предпочитаю забирать жировые клетки вручную.