Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

В Ростове мы оставались недолго и уже 18 июля прибыли в Сталинград. Уже тогда твёрдо определена была перспектива роста и развития Сталинграда, как одного из крупнейших узлов социалистической промышленности. На десятки километров по берегам Волги запланировано было строительство промышленных гигантов и связанных с ними жилищных массивов. Вступивший уже в строй Сталинградский тракторный завод был одним из первых звеньев в намеченном плане. Сам город Сталинград в своей центральной части тогда ещё не переменил окончательно своего прежнего облика купеческого поволжского города. Наряду с видным зданием прежнего городского театра и строящимися многоэтажными каменными зданиями, тут же начиналось необозримое множество небольших деревянных домов по склонам оврагов, без всяких садов. В центральных частях уже велись древесные посадки по улицам, некоторые площади уже были засажены деревьями, но ввиду недостаточных поливок и ухода все эти посадки имели чахлый вид, с увядшими, засыхающими листьями. Собор на центральной площади служил гаражом для грузовых машин. В городе лишь дома с крупными учреждениями (больницы, учебные заведения, всего не более 300–350 домов) были присоединены к водопроводу и канализации. Самая смелая фантазия не могла тогда нарисовать осуществлённой уже теперь величавой Волжской набережной, на многие километры оборудованной и одетой в гранит и украшенной посадками.

Был жаркий июльский день, когда утром мы прибыли к воротам Тракторного завода и ожидали пропуска для его осмотра. Очевидно, в то время изо дня в день шёл всё нарастающий поток экскурсий для осмотра начавшего работать гиганта социалистической индустрии. Естественно, занятым организацией и налаживанием нового сложного дела производственникам все эти экскурсии мешали работать. В конце концов, было принято решение временно приостановить допуск экскурсий. Участники нашей экскурсии с этим не хотели смириться. Пришлось часа два-три ждать, пока оформится допуск. Чтобы с пользой употребить время, мы отправились на берег Волги, выше Тракторного завода, чтобы посмотреть место забора воды новым водопроводом. Жара вызвала естественное желание освежиться купанием в Волге; кое-где у берега стояли баржи. Купаясь, мы пользовались полосой реки, в которую попадали нечистоты из вышестоящей баржи. После купания пришлось, чтобы обсохнуть, на несколько минут подставить спины под солнечные лучи. Этого было достаточно, чтобы получились солнечные ожоги, дававшие о себе знать в течение нескольких последующих дней.

Подробный осмотр Тракторного завода принёс нам большое удовлетворение. Цеха были оборудованы хорошо работавшей вентиляцией. Сборочный цех — это огромный завод с главным конвейером, на котором на глазах у зрителя зарождается и растёт, отделывается и снабжается всеми частями и, наконец, сходит с конвейера, на собственных колёсах выкатывается во двор новоиспечённый «Сталинец». Особенно приятно было благоустройство нового заводского двора: все пешеходные дорожки были по сторонам обсажены цветами, зеленью, подсолнечником. Всё было предусмотрено для поддержания чистоты.

Двадцать лет спустя, в 1951 г., я снова был в Сталинграде для участия в сессии Академии медицинских наук СССР, посвящённой вопросам содействия великим стройкам коммунизма. Это было всего лишь восемь лет спустя после разрушения Сталинграда при его героической защите от гитлеровских захватчиков. По праву он стал средоточием паломничества из всех стран мира также и для того, чтобы увидеть величайшие сооружения Волго-Донского пути, на глазах у всех возникающую Сталинградскую гидростанцию, на полную мощь работающие уже промышленные гиганты — завод «Баррикады», Сталинградский тракторный завод, а также сооружённые и сооружаемые величавые набережные, изумительные площади, сады и парки, архитектурные ансамбли и здания. И мне не хочется восстанавливать в памяти, каким был Сталинград тогда, в 1931 г. Все мои впечатления того времени потускнели и стёрлись, уступили место и перекрыты новыми впечатлениями. О них речь будет в своё время.

Путешествие по Волге в июле 1931 г. оставило у меня яркие впечатления могучих природных красот и видов Жигулёвских, Горьковских, Костромских, Ярославских высот и ещё более захватывающих видов русских бескрайних родных заволжских и заокских просторов лугов, сёл и лесов; величавой панорамы, открывающейся с высоты Нижегородского кремля, с террас городов Плёс, Кострома, Ярославль. Однако вся работа по разгрузке и погрузке, вся техника водного транспорта вызывали невыносимую горечь воспоминаний о прежнем купеческом волжском быте: вместо кранов и механизмов мы видели, как и встарь, лишь одну машину — грузчика. Крючники надрывались под тяжестью огромных ящиков и тюков, а потом валялись пьяными в грязи, как во времена купеческого благополучия драм Островского, бывших не столько комедиями, сколько подлинной трагедией прежних волжских городов.