Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

Опыт первой голодной зимы 1918–1919 гг. многому научил нас. Ближайшим же летом все наши цветники вокруг дома были обращены в огород для картофеля, капусты, турнепса, бобов и кормовой свёклы. Личный опыт заставил меня со вниманием отнестись к работе Комиссии по развитию огородов, которая возникла ещё в 1917 г. при областном комитете Союза городов, Я принял в работе этой комиссии деятельное участие. Председателем комиссии был профессор-агроном П. В. Будрин [232] Будрин Пётр Васильевич (1857–1939) — профессор, в 1902–1905 директор Ново-Александрийского сельскохозяйственного института; с 1908 — директор Харьковской селекционной станции; председатель Комиссии по организации селекционных опытных станций в России. , в неё были привлечены студенты агрономических курсов.

Поездки для обследования санитарного состояния городов и определения их готовности к борьбе с эпидемиями были начаты летом 1918 г. в связи с тревогой, вызванной появлением холеры в Петрограде. Мне казалось очень важным в тогдашних условиях полного отсутствия ремонта домов и всего санитарного благоустройства пробудить в населении инициативу по оздоровлению дворов и домов. В городе спешно были организованы домовые комитеты, и даже издавался специальный печатный орган — «Домовый комитет». В этом журнале я поместил летом 1918 г. статью «Об участии домовых комитетов в борьбе с холерой» (№ 18, август 1918). Как известно, невзирая на все трудности того времени в Петрограде, быстрое налаживание на водопроводах хлорирования воды существенно повлияло в самом начале на прекращение распространения холерных заболеваний.

При санитарном обследовании городов, разумеется, прежде всего, приходилось выяснять условия водоснабжения и намечать меры по его улучшению. При поездке в Псков, кроме того, я непосредственно ознакомился с работой общедоступной амбулаторной врачебной помощи для обеспечения своевременности выявления заболеваний, а также с санитарным надзором за продажей продуктов на рынках. В Пскове ещё был завоз молока, мяса, печёного хлеба и ржаных пирогов из деревень, поэтому туда приезжали многие жители Петрограда для покупки или, главным образом, обмена съестных припасов на одежду и утварь.

При поездке в Ямбург я навестил врача местной земской больницы Петра Николаевича Прохорова, которого знал ещё по совместному участию в съездах земских врачей Санкт-Петербургской губернии 1896 и 1899 гг. П. Н. Прохоров был автором «Биологических основ медицины». Он защитил этот труд как докторскую диссертацию в Военно-медицинской академии. Прохоров был земским врачом-новатором. Он построил артезианскую скважину для больничного водопровода, сконструировал особый прибор для дезинфекции насыщенным паром. Был энергичным, отзывчивым человеком, в силу чего пользовался большой популярностью. Теперь я застал Петра Николаевича сильно ослабевшим после тяжёлой и длительной болезни. Он со слезами рассказывал о трогательном внимании и заботе о нём бывших пациентов, приносивших ему молоко и яйца из отдалённых деревень. В основном это были вылеченные им когда-то крестьяне. Они навещали его, когда узнали о его тяжёлой болезни. Его очень тревожили вопросы нарушения обучения в сельских школах и рост детской безнадзорности. С тяжёлым чувством расстался я с Петром Николаевичем, понимая полную невозможность создать для него необходимые условия для выздоровления.

Когда теперь я пытаюсь восстановить по памяти всё содержание моей жизни в первые годы после коренного перелома в ходе истории страны, вызванного Октябрьской революцией, я убеждаюсь в отсутствии отчётливой хронологической последовательности в своих воспоминаниях о многочисленных изменениях и новых направлениях в деятельности, которой я был занят. Скажу одно: я не отказывался ни от какой работы, которую мне предлагали.

По предложению заведующего дорожной врачебно-санитарной частью доктора С. Е. Шрейбера [233] Шрейбер Семён Ефимович (1865-?) — эпидемиолог, врач-гигиенист; начальник Вилюйского медико-санитарного отряда Якутской комплексной экспедиции АН СССР 1925–1930 гг. я занял место одного из его помощников и очень много времени отдавал санитарному надзору за железнодорожными мастерскими и жилищными условиями их рабочих. Особенно, помню, я заинтересовался рабочим посёлком, находившимся в самом Петрограде между путями Варшавской железной дороги и территорией «Красного треугольника» (прежней российско-американской резиновой мануфактуры). Он состоял из нескольких десятков одноквартирных домиков с небольшим садом при каждом из них. Домики были расположены по речке Таракановке, весь расход воды в которой состоял из нечистот и сточных вод «Красного треугольника» и вышележащих промышленных предприятий. Этот посёлок я подробно описал в «Железнодорожном вестнике». В это же время по приглашению К. В. Караффа-Корбута ежедневно в послеобеденные часы я работал вместе с ним в только что складывавшемся Отделе труда, во главе которого был поставлен вышедший из рабочей среды Н. И. Иванов, позднее назначенный заведующим отделом коммунального хозяйства.