Майа Шалавиц - Жизнь и ее суррогаты. Как формируются зависимости

Любовь – на самом деле наркотик или, во всяком случае, шаблон зависимого поведения.

Учитывая мои врожденные трудности с формированием отношений, мне едва ли стоит удивляться тому, что я не была особенно счастлива в любви на заре моей взрослой жизни. В период моей наркотической зависимости и избавления от нее эти трудности еще больше усугубились из-за появления движения психологической и эмоциональной поддержки зависимых. Это движение выросло в восьмидесятые годы одновременно с движением анонимных алкоголиков, 12-ступенчатой программой помощи с участием членов семей алкоголиков. Движение это было основано на искаженном понимании психологии и продвигало вредные идеи, которые до сего времени остаются главенствующими в лечении и профилактике зависимости. Эти идеи признают связь между любовью и зависимостью, но связь эта, в их представлении, весьма своеобразна и не приносит ничего, кроме вреда.

Идея о созависимости (сопереживании зависимости) сама по себе, то есть идея о том, что некоторые люди очень сильно зависят от своих партнеров и пытаются уйти от решения своих проблем, стараясь решить чужие, вполне имеет право на существование. Стереотип жены алкоголика, которая постоянно его оправдывает, одновременно стараясь уговорить его бросить пить, в какой-то мере отражает реальное положение вещей. Такие люди на самом деле существуют, они часто находятся в близких отношениях с зависимыми, создающими массу проблем, и в психотерапевтическом смысле было бы, наверное, полезным разобраться, насколько контрпродуктивен такой способ «контролирующего» поведения.

Однако движение созависимости распространяет свои идеи очень широко, и такое распространение становится уже опасным. Если зависимость определять как болезнь, то и созависимость в той же мере можно считать болезнью. Никто, однако, до сих пор не предложил диагностические инструменты для надежного различения «патологического сопереживания» от состояния душевного здоровья. Более того, проблема «сопереживания» как «созависимости» была вскоре объединена с идеей «трудной любви», каковым понятием обозначают почти всякое заботливое поведение в отношении зависимых, каковое «поощряет» на продолжение потребления наркотических субстанций. В результате психологи-консультанты организации «Анонимные алкоголики» и ее члены стали рекомендовать отказываться от проявлений любви и от материальной поддержки. Добавьте это к индивидуалистической культуре, которая считает желание положиться на кого-то проявлением слабости, и вы получите готовый рецепт диффамации нормальной человеческой потребности и усугубления боли страдающих от зависимости людей, не говоря уже о сохранении позорного клейма наркомана. В самом деле, на пике движения «созависимости», в начале девяностых, некоторые психологи заявляли, что 94 процента всех отношений между мужчинами и женщинами являются ненормальными, о чем говорил хотя бы тот факт, что мультфильм «Взрослые дети нормальных родителей» не пользовался никакой популярностью.

В моем случае даже до того, как я стала зависимой, я уже не принимала двусмысленные правила флирта и ухаживания, и это было главной причиной моих любовных неудач. Например, я не понимала, как надо флиртовать; я всегда считала флирт изощренной формой лжи, потому что в этот период люди никогда не раскрывают свои истинные намерения. Поскольку я привыкла подходить ко всему открыто и прямо, то сразу бросалась на шею мужчине, который мне нравился, и, естественно, результат всякий раз оказывался катастрофическим. Моя эмоциональная прямота, вера в то, что ум – это достоинство (к несчастью, это часто не относится к женщинам, особенно молодым), в сочетании с искренностью отпугивали молодых людей, которые быстро отступали. Сейчас, оглядываясь на свою юность и молодость, я с сочувствием смотрю на тогдашнюю мою личность, но тогда каждый отказ лишь усугублял мое негативное отношение к себе.

Эта стратегия в соединении с моей наклонностью, скажем так, упорствовать, невзирая на отрицательные последствия, сослужила мне плохую службу. Начиная с моего первого любовника, это означало, что я путалась с самыми неподходящими людьми, часто с парнями, которые открыто говорили, что не любили меня. Я терпела почти все виды наплевательского к себе отношения, радуясь, что у меня есть хоть какой-то секс и видимость любви, и такие отношения подчас длились годами. Хуже того, мне так нужны были любовные отношения, что я не разрешала себе видеть их нездоровую сущность.