Майа Шалавиц - Жизнь и ее суррогаты. Как формируются зависимости

Горные полевые мыши, наоборот, не приспособлены к моногамии. Секс, естественно, доставляет им удовольствие, но с каким партнером это происходит, не имеет никакого значения. Горные полевые мыши лишены достаточного количества окситоциновых или вазопрессиновых рецепторов в области удовольствия и поэтому никогда не связывают радость секса с каким-то определенным партнером. Для горных полевок к спариванию пригоден любой привлекательный партнер противоположного пола. Мыши этого вида получают от секса удовольствие новизны, длительная привязанность им просто неведома.

Люди по большей части устроены наподобие степных полевок. Мы образуем устойчивые парные связи, но иногда не прочь и разнообразить свою сексуальную жизнь. Важность окситоциновой и вазопрессиновой систем у человека была выявлена в ходе генетических исследований: было показано, что разница в экспрессии генов, отвечающих за синтез окситоцина и вазопрессина, играет роль в формировании человеческих отношений, а также в заболеваниях, нарушающих усвоение социальных навыков, например, при аутизме. Так, в некоторых исследованиях было показано, что снижение числа вазопрессиновых рецепторов и нарушение их распределения у мужчин – похожее, но не идентичное изменениям у горных полевок – приводит к 50-процентному снижению вероятности вступления в брак и к сложностям в семейной жизни, если такие мужчины все-таки женятся.

Во время оргазма и у мужчин, и у женщин происходит массивный выброс окситоцина. Кроме того, окситоцин секретируется в соответствующих нейронах во время родов и при вскармливании грудного ребенка – в первом случае окситоцин способствует сокращениям матки, а во втором – стимулирует секрецию молока. В то же время окситоцин способствует развитию привязанности именно к своему ребенку. Именно поэтому окситоцин называют «гормоном любви» или «химикатом ласки». (Вазопрессин в этом отношении изучен гораздо хуже, но известно, что он играет важную роль в поведении самцов млекопитающих и порождает агрессию против соперников и врагов, которые могут напасть на детенышей или помешать спариванию с самками.)

Очевидно, окситоцин учит нас узнавать друзей или, во всяком случае, знакомых и отличать их от чужих. В биохимическом плане это означает включение воспоминания о любимых существах в программирование деятельности центров удовольствия. К несчастью, окситоцин может сделать то же самое и в отношении воспоминаний о действии наркотика. При наркотической зависимости с освобождением от стресса связывается не определенный человек, а определенный наркотик. Было проведено несколько интересных исследований эффективного применения окситоцина в лечении симптомов абстиненции при героиновой и алкогольной зависимости. Эти исследования подтверждают связь между любовью и наркотической зависимостью.

Сам по себе окситоцин не порождает ни удовольствия, ни желания. Но тем не менее он меняет поведение. Некоторые исследования показали, что окситоцин укрепляет доверие и помогает больным аутизмом распознавать эмоции окружающих. Действие окситоцина тем не менее не лишено и отрицательных побочных эффектов: в то время как он укрепляет межличностные связи и усиливает альтруизм «среди нас», он одновременно повышает враждебность «к ним». Выводы некоторых исследований указывают на то, что окситоцин питает расизм и другие виды дискриминации, основанные на делении людей на «своих» и «чужих». Окситоцин делает социальные сигналы сильнее и более запоминающимися, но не обязательно делает их приятными.

Напротив, радость любви, секса и социальных связей связана с нашими старыми знакомыми – допамином и опиатами. Окситоцин же – часть системы, которая позволяет нам связать счастье с определенными людьми – родителям с детьми, другу с другом, возлюбленного с возлюбленной. Само по себе счастье, однако, а также комфорт, покой и тепло, которые мы ощущаем в любви и в обществе любимых, есть результат действия эндорфинов и энкефалинов. Напротив, стремление и мотивация быть с теми, кого мы любим, связаны в большей мере с допамином: исследования показывают, что блокада определенных допаминовых рецепторов в мозге степных полевок нарушает их способность выказывать предпочтение потенциальным половым партнерам. Как мы уже видели, «желание» в большей мере связано с допамином, в то время как опиаты участвуют как в реализации желаний, так и в реализации удовлетворенности. Связывая высвобождение этих нейротрансмиттеров с присутствием любимых, окситоцин заставляет нас хотеть и любить именно их, и то же самое он делает в отношении наркотиков.