В.П Осипов - Курс общего учения о душевных болезнях

Наблюдаются также и случаи противоположенного характера, именно, случаи болезненного повышения высших чувствований и связанных с ними понятий; вследствие этого качество мотивов, определяющих поведение больного, повышается. Усиленная религиозность некоторых больных, усиленное искание причинной связи между различными явлениями, как это наблюдается при бесплодном мудрствовании, постоянные сомнения в правильности своих поступков и поведения окружающих, настойчивое доискиванье восстановления своих фиктивных прав, как это бывает при сутяжном бреде, - при всех, этих болезненных проявлениях душевной деятельности нельзя не отметить усиления мотивов, связанных с болезненным возбуждением религиозного, логическего и нравственного чувства.

При изучении галлюцинаций говорилось об их об'ективных признаках, т. е. о выразительных движениях и поступках больных, обусловливаемых галлюцинациями; конечно, такие движения, как мимика, жестикуляция, повороты головы в направлении раздающихся галлюцинаторных голосов, двигательные выражения различных переживаемых в связи с галлюцинациями эмоций и аффектов, относятся к психомоторным, рефлекторным движениям и не представляются сознательно мотивированными; но в причинной зависимости от галлюцинаций нередко у больных наблюдается целый ряд поступков и особенностей поведения, обусловленных галлюцинациями, как болезненными мотивами. Так, отказ от пищи может быть связан с неприятными вкусовыми, обонятельными галлюцинациями или слуховыми галлюцинациями запрещающего содержания; под влиянием слуховых галлюцинаций больные иногда обрекают себя на молчание или ведут разговоры с мнимыми собеседниками; мне пришлось в течение нескольких лет наблюдать больную, простаивавшую целыми днями у стены и беседовавшую с находившимися в "полой", по ее мнению, стене своим женихом, капитаном волжского парохода, и двумя его приятелями; наблюдаются случаи покушения больных на убийство и самоубийство, вызванные галлюцинациями; встречаются случаи неподвижного стояния больных на месте, напр., с вытянутыми вдоль туловища руками и приподнятой головой; испытывая галлюцинаторные или иллюзорные кожно-мышечные ощущения, больные оберегают себя от пагубного влияния действующего на них земного магнетизма или электричества и т. под. Поведение больных, обусловливаемое галлюцинациями, носит название галлюцинаторного поведения, отдельные поступки - галлюцинаторных поступков.

Навязчивые идеи и фобии также обусловливают в некоторых случаях поступки, связанные с осуществлением идей или с целью защиты от навязчивой идеи или фобии.

Бредовые идеи также являются источником болезненной мотивировки поступков и поведения больных. Выше уже говорилось об об'ективных признаках бреда; эти признаки и выражаются в особенностях поведения больных. Существо явления представляется совершенно понятным, и мы не будем на них задерживаться; упомянем лишь, что бред больных выражается не только в содержании их речи, особенностях поведения, обращающих на себя внимание, в их рукоделиях и работах, содержании и внешнем виде их рукописей и рисунков, нередко носящих символический характер, но и в отношении к окружающим их лицам и в частности к врачам, с личностью которых часто связывается, по мнению больных, необходимость пребывания их в лечебном заведении. В тех случаях, где бредовые идеи нестойки, преходящи или изменчивы, уход и обращение с больными легче, чем в случаях хронического систематизированного бреда, каждая составная часть которого занимает определенное место и находится в прочной ассоциативной связи с другими отделами бреда; поэтому, если больной пришел к болезненному выводу, что один из врачей лечебницы или кто-либо другой принадлежит к числу его врагов, виновников его заключения, то это является для него непреложной истиной, и он начинает принимать меры защиты от такового лица вплоть до нападения на него и даже покушения на его жизнь; такие больные нередко тщательно скрывают свои бредовые идеи и для выяснения их, весьма существенного не только в теоретическом, но и в практическом отношении, необходимо крайне внимательно следить за поведением и поступками больных, чтобы своевременно обнаружить признаки бредового поведения и бредовых поступков.

В состояниях ассоциативной бессвязности и помрачения сознания у больных не может развиваться правильных мотивов их поведения, так как они лишены возможности логически мыслить и критически относиться к себе и своему поведению, не будучи в состоянии надлежащим образом оценивать значение и свойство своих поступков; мотивы поведения больных могут быть при этом совершенно неожиданного, случайного происхождения. При различных формах приобретенного слабоумия, по мере наростания и развития болезни, упадка интеллектуальных и эмоциональных процессов, приводящего к душевному распаду больного и резкому изменению его личности, обычно приобретают значение мотивы низшего качества, связанные с низшими чувствами; мотивы, связанные с удовлетворением физических потребностей - голода, жажды и полового чувства; мотивы, связанные с приятными физическими ощущениями. Особенной нелепостью поражают поступки больных, обнаруживающих дисгармонию между умственной и чувственной областями душевной жизни, или интрапсихическую атаксию, как это характерно для юношеского слабоумия; напр., одна из таких больных, 16-ти летняя гимназистка, вылезла ночью из окна своей комнаты в квартире родителей, с целью отправиться на свидание с господином, который ей понравился, но не был с нею знаком и никакого свидания ей не назначал; другой больной, вернувшись в лечебницу из отпуска, который он провел в близкой ему семье, вылез в одном белье из окна палаты в сад, с целью снова отправиться к этим знакомым, которые за час до этого сами доставили его в лечебницу. Такие случаи ясно показывают, как изменяются у больных мотивы, определяющие их поведение, и как выступают на первый план мотивы, связанные с немедленным и непосредственным удовлетворением возникающих у них желаний и влечений.