В.П Осипов - Курс общего учения о душевных болезнях

При описании болезненных эмоций и аффектов было указано, как изменяются под влиянием этих состояний внешний облик больных, их поведение и поступки; все поведение больного, переживающего аффект тоски, гнева, религиозного восторга, радости, и отдельные поступки, выражающие эти аффекты, резко отличаются между собой, и снова останавливаться на их изображении нет основания; неустойчивость настроения, частые его перемены, отражаясь на поведении больного, нередко влекут за собою поступки взаимно противоречащие один другому. Примером сказанному служит поведение истеричных больных и поведение больных в различных периодах маниакально-депрессивного психоза. Своеобразная нерешительность в подведении больных наблюдается при отмечаемой Bleuler'ом 205) аффективной двойственности (Ambivalenz), свойственной схизофреническим состояниям, когда в душе больного происходит борьба противоположенных эмоций, связанных с известными представлениями; в результате такой борьбы происходит задержка двигательного акта, больной не в состоянии решиться осуществить определенный поступок или осуществляет его в направлении, не соответствующем ожиданиям; в этом состоянии определенный мотив для совершения действия не может получить необходимого преобладания. Напр., больной не может свободно встать или сесть, свободно протянуть руку - он слегка приподнимает или опускает или слегка протягивает и отнимает руку, с трудом высовывает кончик языка и убирает его, беззвучно шевелит губами; повторными внешними раздражениями иногда удается облегчить больному выполнение желаемого действия, напр., повторными требованиями и побуждениями. С рассматриваемой точки зрения становится понятным т. наз. симптом последнего слова (Kleist 206 ); явление это выражается в том, что больной не отвечает на задаваемые ему вопросы, хотя обычно видно, что он делает усилия для ответа, шевелит губами, иногда даже начинает произносить слово, чаще беззвучно; однако, как только врач, прекращая расспрос, отходит от больного, последний произносит одно или два слова успешнее, нередко при этом делая два-три шага за врачом, иногда даже удерживая его за рукав; врач останавливается для продолжения беседы с больным, но больной снова замолкает до новой попытки врача удалиться, когда повторяется прежняя сцена. Очевидно, речевая функция больного находится под большим тормозом, который ослабевает или преодолевается усилением двигательных импульсов в связи с нарастанием эмоции при удалении врача. Психологически явление об'ясняется тем, что больной, отчетливо понимающий предлагаемые ему вопросы, обнаруживает желание на них ответить, но не в состоянии преодолеть встречаемых на этом пути препятствий; уход врача, лишая больного возможности осуществить желаемое, усиливает его эмоцию, облегчая преодоление препятствия, стимулируя решение ответить и облегчая его осуществление; но это продолжается один момент: лишь только эмоция, вызванная удалением врача, уменьшается, больной снова не может говорить, его мотивы вновь оказываются несостоятельными. Чаще всего симптом последнего слова встречается в депрессивном периоде маниакально-депрессивного психоза, иногда при кататонических состояниях.

Условия общественной этики и личной морали, влияющие сдерживающим образом на осуществление поступков, диктуемых низшими чувствованиями, часто нарушаются душевнобольными; это и понятно: духовные идеалы вырабатываются сравнительно поздно и, требуя нередко для своего осуществления самоограничения и самопожертвования, нуждаются для процветания в полноте интеллектуальных и эмоциональных функций; болезненное нарушение этих функций не может не отразиться известным ущербом высших процессов душевной жизни. Изменяется нравственное качество мотивов, оно понижается и падает. Так, маниакальный больной, будучи возбужденным, находясь в гневном аффекте, бранится грубыми словами, оскорбляет и бьет окружающих; иногда от молодых девушек, казалось бы, образцово воспитанных, приходится слышать площадную ругань; это об'ясняется тем, что при отсутствии психической задержки наиболее сильно и долго сдерживавшиеся психологические комплексы легко выходят из несознаваемой области; больной легко решается на воровство, на нарушение половой этики. Чувство любви к жизни, присущее людям, а у людей религиозных поддерживаемое еще представлениями о грехе и ожидающем наказании в загробной жизни, оказывается недостаточно сильным, чтобы предотвратить покушения на самоизувечение и самоубийство у больных, переживающих тяжелые аффекты тоски и отчаяния; в этих случаях дело идет не о падении высшего чувства, а об усилении одних мотивов и перевесе их над другими в состоянии болезненного аффекта. Падение и нарушение высших чувствований и прекращение мотивирования поведения больных связанными с ними представлениями особенно резко выступает в состояниях слабоумия, как dementia praecox, прогрессивный паралич, старческое и артериосклеротическое слабоумие; при хроническом алкоголизме, при состояниях умственного недоразвития этические представления мало влияют на поведение больных, так как эти представления и соответствующие эмоции крайне недостаточны или даже совершенно отсутствуют. В состояниях эмоционального возбуждения, связанного с помрачением сознания, особенно благоприятных для развития аффектов патологического свойства, нравственные мотивы поведения утрачивают свое значение, уступая место низшим чувствам; самые кровавые преступления совершаются в состояниях алкогольного и эпилептического помрачения сознания.