Михаил Кириллов - Врачебные уроки (сборник)

Полагаю, что для симуляции в различных целях в современной российской армии почва стала богаче. И для реализации ее совсем не нужно пришивать пуговицы.

О стремлении летчиков летать мы знаем из героической истории Маресьева. Тянут с увольнением ученые, не завершившие своих работ, вообще все творческие люди. Это сплошная диссимуляция нездоровья, как правило, замечательных людей. Тем не менее, их нужно беречь.

Однако есть особая категория – «мнимых больных». Не аггравантов, а здоровых людей, которые в силу обстоятельств кажутся себе больными. Еще в период службы в десантном полку мне приходилось сталкиваться с такими случаями.

На амбулаторный прием зачастил солдат 2-го года службы. Ничего особенного в его объективном состоянии не обнаруживалось, но мучила бессонница, беспокоила головная боль, подавленное настроение, усталость, отставание в учебе. Очевидно, было какое-то противоречие. Все время чувствовалось, что он чего-то не договаривает. В одно из его посещений я его все-таки «достал». Оказалось, что земляк его съездил к ним на родину и выяснил, что девушка его выходит замуж за другого. Узнав об этом, солдат загрустил и, как ему показалось, заболел. С кем поделишься? Рота подчас своеобразная консервная банка. Пришлось мне поговорить с его командиром и со старшиной, объяснить ситуацию, попросить их «ослабить вожжи», чтобы дать солдату окрепнуть. Через какое-то время депрессия его закончилась.

Такая же история повторилась и с другим солдатом, испытывавшим нездоровье и депрессию. На пятый раз я раскопал его «болячку». Со слезами он рассказал мне, что у него ночью что-то вытекает из полового члена. Он решил, что он серьезно болен и что не сможет знакомиться с женщинами и иметь детей. Посоветоваться не с кем, неудобно. Загнал себя в угол, хотел даже под поезд броситься. Пришлось разъяснить ему, что то, что с ним происходит – физиологическая норма в его возрасте, что он здоров, как никто другой… Он улетел с приема, как птица.

«Мнимые больные» требуют большого внимания, и сделать это может зачастую только врач. А все дело в доверии больного и в заинтересованном участии врача в его судьбе.

Помню весной 1959 г. парадный расчет полка – числом до батальона – был из Рязани отправлен в Москву, в Лихоборы, что недалеко от метро «Сокол». Личный состав и медслужба разместились в громадном санпропускнике, работавшем еще в годы войны и полностью готовом к санобработке тысяч бойцов в случае мобилизации. Так и жили среди кранов и душевых установок. В Тушине шли тренировки к параду на Красной площади, медицинская служба работала в обычном режиме, столовая кормила сотни три десантников. С нами был и командир полка. У медиков работы было мало: апрель, май – тепло, больных оставили в Рязани. Старший врач полка – офицер с фронтовым опытом (в 1945 г. десантировался под озером Балатон) был деятелен и строг, особенно к сотрудникам столовой. Он отлично понимал, что значит накормить недоброкачественной пищей людей накануне майского парада. Чуть ли не спал у складов, котлов и раздаточных. Повара, конечно, были классные, тоже фронтовики в прошлом, мастера своего дела. Но вот однажды дня за три до участия в параде, в 5 утра, все мы, медики, дежурный по части и командир, были подняты с коек и вызваны на кухню. А случилось то, что повара на 1,5 часа раньше положенного закончили варку мяса, вытащили его из котлов и приступили к разделке. Старший врач – Головин – приостановил работу кухни и запретил использование мяса. 63 кг! Хотя у многих были сомнения в правильности этого решения, да и забракованного, но на вид нормального мяса было жалко, к тому же повара клялись, что все обойдется, но Головин стойко стоял на своем и командир его решение не отменил и строго наказал поваров, приказав вычесть из их зарплаты стоимость мяса. Слишком велика была угроза сорвать государственное задание. Конечно, не обошлось и без особиста. Завтрак и обед были без мяса, но что поделаешь. Я бы, как врач, на это, наверное, не решился и даже не очень одобрял строгость своего начальника: мне казалось, что мясо было как мясо, подумаешь сварили раньше времени… Только потом я понял, что за строгостью стояли принципиальность и опыт. Цена всему была забота о здоровье солдат. И еще я понял, что за поварами нужен глаз да глаз.