Линдси Фицхаррис - Ужасная медицина. Как всего один хирург Викторианской эпохи кардинально изменил медицину и спас множество жизней

Все это раздразнило исследовательское любопытство Листера. Почему большинство язв заживало, когда их вскрывали и обрабатывали едким раствором? Хоть он и не отвергал идею о частичной вине миазмов, однако не был полностью убежден, что все, что происходило в палатах госпиталя Университетского колледжа, можно объяснить одним лишь нечистым воздухом. Должно было присутствовать что-то еще – в самой ране. Гной, удаленный из ран, попал на микроскопические слайды для изучения под объективом. Все, что Листер увидел в микроскоп, утвердится в его сознании и в конечном итоге заставит усомниться в устоявшейся системе мнений, поддерживаемой столь значимой фигурой, как его начальник и наставник Джон Эрик Эриксон.

Он писал: «Я изучил под микроскопом слизь от одной из язв и сделал наброски некоторых однородных тел, которые, как я себе представлял, могут быть materies morbi [болезнетворными веществами]… Идея о том, что все это имеет паразитическую природу, вероятно, уже тогда зародилась в моем сознании».

Открытие вдохновило Листера посвятить больше времени исследованию причин госпитальной инфекции. Несмотря на приверженность хирургии, он все еще не был уверен насчет будущей карьеры. Столкнувшись с различными медицинскими случаями во время практики в отделении хирургии, молодой хирург задумался о том, что, возможно, хочет стать терапевтом. После завершения своей практики под началом Эриксона, Листер принял назначение в качестве клинического клерка (эквивалент помощника для терапевта) к старшему врачу доктору Уолтеру Х. Уолш, который также работал в госпитале Университетского колледжа. Племянник Листера Рикман Джон Годли позже заметил, что «в то время терапия еще выглядела куда более соблазнительной, нежели хирургия».

На последнем году учебы Листер был удостоен нескольких премий и золотой медали, что поставило его гораздо выше сверстников. Призы считались престижными, за них яростно боролись студенты-медики и резиденты (ординаторы) лондонских больниц. Листер выиграл приз Лонгридж за «величайшее мастерство, проявленное… за годы служения медицине и добросовестное выполнение обязанностей работника госпиталя» и в дополнение получил награду в сорок фунтов – серьезная по тем временам сумма. Он также получил золотую медаль и стипендию в сто фунтов стерлингов по результатам второго серьезного экзамена. Листер начал преодолевать застенчивость, отчасти благодаря признанию своих талантов и обретению авторитета в студенческой среде. Друг и сокурсник Сэмпсон Гамги писал Листеру: «Если бы не ты, Университетский колледж не заслужил бы ни единой награды, тогда как сейчас он на втором месте в Лондоне, в то время как на первом и третьем – такие учреждения, как госпиталь Святого Гая и больница Святого Георгия».

Тем не менее, не все преподаватели приходили в восторг от стремительного, пытливого ума юноши. Когда пришло время выпуска, то в списке отличников по физиологии и сравнительной анатомии Листер оказался на последнем месте. В письме к нему профессор Уильям Карпентер объяснил это так: «Я думаю, вам необходимо знать причину, по которой я поместил вас на это место… Вы так отвечали на мои вопросы, и в письменных работах ваших присутствовало такое количество ошибок, что, если бы они не свидетельствовали о серьезных наблюдениях, я бы вовсе не поставил вам отметки «отлично». Листера подобные объяснения только раздражали. Как он писал шурину Рикману Годли (позже, отцу Рикмана Джона Годли): «Меня это мало волнует, ведь все беседы с ним сводились к одному лишь вопросу: читал ли я его книгу?»

Листер действительно не был склонен принимать что-то на веру только потому, что так сказал преподаватель. Один из наиболее сложных случаев, с которым он столкнулся в качестве ассистента хирурга (демонстрирующий, насколько он не мог принимать на веру мнение авторитетов), – шестидесятилетний мужчина с гепатитом. В дополнение к избытку желчи Листер заметил, что она содержит большой процент сахара, и задался вопросом: а является ли это нормой? Он обратился к недавно назначенному профессору химии Университетского колледжа, однако тот не был готов дать однозначный ответ. Вместо того, чтобы смириться, Листер выделил желчь от двух овец и обработал образцы сульфатом меди и гидроксидом калия. Ни в одном из экспериментов не было выявлено никаких следов сахара, из чего Листер сделал вывод, что у пациента в самом деле присутствует отклонение от нормы. Эти исследования принесли ему еще одну золотую медаль.