Валерий Новоселов - Почему мы стареем. Научные знания о том, как наш организм стареет, почему это происходит и каковы современные способы замедлить этот процесс

• различные батареи БВ (как бы их по-другому – линейки маркеров старения, диагностика старения – ни называли).

В недалеком прошлом на роль часов претендовал «лимит Хейфлика» (так называемое репликативное старение).

Вот какую информацию я прочитал в одной из новостей: «Команда из Х… университета разработала тест на основе ряда показателей крови, который с высокой точностью определит ваш биологический возраст. Эти ученые рассмотрели ряд клинических показателей, для чего использовали информацию о более двадцати тысячах человек. Выяснено, что даже среди людей, у которых нет болезней, мы все равно найдем различия в ожидаемой продолжительности жизни. В ходе работы также выяснился любопытный факт: биологический возраст женщин в большинстве случаев меньше, чем «по паспорту», а вот у мужчин старение протекает чуть быстрее, самыми опасными факторами риска ранней смерти оказались хронический стресс, наличие вредных привычек, отсутствие физической активности, ожирение и низкий уровень образования». В итоге ничего нового, компиляция всех давно известных данных, ничего любопытного, непонятно даже, была ли такая работа, тем не менее люди с удовольствием читают такие заметки, они заполняют их жизнь…

Индивидуальное старение часто связывают с некими биологическими часами. Есть ли они на самом деле, геронтологи не знают. Это просто удобный «МЕМ».

Как-то сложилось, что геронтологическая тема разбилась на два лагеря: в первом люди, активно раздающие рекомендации, «пиарят» свою позицию, играя на поле завышенных ожиданий довольно молодой части социума, используют принцип социальной провокации, я бы даже сказал, невротизации социума. Их обычные названия статей «Взломать старение организма», «Как правильно бороться со старением» и т. д. В подобных статьях авторы сначала немного показывают, как мало живут люди, затем говорят, что все умрут, и обещают, что можно легко этого избежать… потом клиента можно призывать сдавать анализы в «дружественной» лаборатории. Конечно, если какой-то показатель после вчерашнего шашлыка и бокала красного вина сместился, его надо вернуть назад, иначе это старение.

Во втором лагере – прагматики, говорящие, что старение на сегодня – это неизвестный механизм или механизмы, и, пока мы их не выясним, можно только изучать процесс, даже если это называть борьбой со старением. Русские же любят бороться – с собой, со всем миром.

Первые говорят, что все уже известно, осталось только лишь получить миллиард, вторые говорят, что все здесь очень спорно. Хотя я сам и считаю себя вправе высказывать только свою позицию, и полагаю, что только такая позиция правильная, тем не менее я склоняюсь к позиции второй группы геронтологов. Конечно, все они разные, у каждого свои особенности и понимание успехов геронтологии на современном этапе.

Со стороны картина часто выглядит для непросвещенного зрителя или читателя неоднозначно: одни говорят, что нужно бороться со старением, другие, что не нужно бороться или как минимум не нужно бороться радикально. Первая группа довольно разношерстна: тут и биогеронтологи с радикальными взглядами, что все уже о старении известно, и люди без какого-либо образования, но жадно желающие жить вечно, хакеры, раздающие рекомендации, как пить «горстями» таблетки. Они часто дают резкие и невзвешенные оценки тому, в чем понимают очень поверхностно. Это, конечно, чисто пиар-акция, моя позиция такова – «надо работать, работать и еще раз работать, а не обсуждать чужие статьи в рамках субъективных эмоций страха личной смерти».

Уже давно в мире победила группа, ратующая за спокойное выяснение механизмов старения и связанных с ним болезней. Такая спокойная научно-исследовательская работа нужна, но без невротизации социума – без выяснения механизмов старения борьба с ним невозможна. Этот взвешенный подход давно победил в США, где большая часть ученых и врачей не предполагает полностью закрывать глаза на это явление в жизни человека. Нужно заметить, что у них были веские основания, чтобы победить, в нашем же обществе почему-то растут тревожно-невротические тенденции, дискуссии часто идут под флагами, что уже все решено, мы победили старение, кто не с нами, тот против нас.

Я не видел ни одного человека, который бы желал побыстрее постареть. Красующихся видел, а реально – нет, старость – печальное состояние, даже если вы думаете, что оно вас не коснется. Но я видел множество больных, которые не могли хотеть или не хотеть стареть в силу того, что у них была глубокая олигофрения или тяжелая деменция. Желание не стареть, впрочем, как и желание быть здоровым, – это свойство интеллекта современного человека. Борьба со старением в виде выяснения механизмов, которые приводят к снижению жизнеспособности человека с возрастом (как и формированию ВЗЗ), абсолютное, на мой взгляд, благо. Поэтому, когда веселые биохакеры объявляют клинических геронтологов, как, впрочем, и других геронтологов, которые придерживаются мнения, что старение – не болезнь, борцами с борцами со старением, это мило, но не более.