Алексей Решетун - Между жизнями. Судмедэксперт о людях и профессии

Еще к экзотике я отнес бы такой способ самоубийства, как перерезание себе горла. Бытует мнение, что сам человек неспособен сделать это. Однако будучи в возбужденном состоянии, самоубийца может перерезать себе горло бритвой или ножом от уха до уха так, что рана будет глубиной до позвоночника. Глядя на такую травму и не зная обстоятельств, можно легко заподозрить вместо суицида убийство, и только по некоторым незначительным признакам опытный эксперт отличит одно от другого. Хотя и эти признаки непостоянны. Например, почти в каждом случае самоубийства с применением острого предмета человек обнажает область тела, в которую наносит удар. Объясняется это просто: самоубийца должен видеть, куда вколоть нож, чтобы гарантированно попасть в жизненно важный орган, — как правило, в сердце. Кроме того, самоубийца очень редко наносит один удар, обычно он примеривается, делая несколько пробных поверхностных вколов — чтобы, во-первых, ощутить боль и смириться с нею, и, во-вторых, рассчитать силу удара. Так вот, однажды я столкнулся с нестандартным случаем. К нам доставили мужчину с ножом в груди; удар был нанесен через одежду и являлся единственным, попавшим прямо в сердце. Если бы не видеозапись с камеры видеонаблюдения, крайне трудно было бы квалифицировать этот случай по роду смерти. На кадрах хорошо просматривалось, как человек взял нож, прислонил острие к груди в проекции сердца, подошел к стене, уперся рукояткой ножа в стенку и как бы насадился на лезвие. Такие случаи бывают крайне редко.

Падение с большой высоты тоже можно разнообразить. Как-то раз к нам привезли труп молодого человека, который выпрыгнул из окна подъезда высотного дома. Из найденной в кармане его куртки записки следовало, что он долго выбирал место для самоубийства, проверял несколько адресов и в итоге остановился на этом. Причина самоубийства осталась неизвестной, но интересно было другое: молодой человек скотчем к своей шее прикрепил две большие петарды типа «римской свечи» и перед падением поджег фитили. Для чего он это сделал — неведомо, но летел он, по словам свидетелей, очень красиво, с красным и зеленым пламенем с двух сторон».

«А как вы думаете, — спросил я, — эти люди сумасшедшие?»

«Однозначно, какие-то психические изменения у них имеются. Можно понять неизлечимо больного раком, который испытывает невыносимые постоянные боли, не купируемые ничем, даже наркотическими анальгетиками. Такой человек уходит из жизни по объяснимой причине — он хочет избавиться от боли и применяет для этого обычные, распространенные способы. Другое дело — подобные примеры с фейерверком. Наверное, самоубийца пытается хотя бы так заявить о себе. Жаль этих людей — они при жизни были недооценены.

Люди же, действительно имеющие психические заболевания, иногда вытворяют с собой жуткие вещи — не только забивают гвозди в собственную голову, о чем я уже говорил, но и сжигают себя заживо, тампонируют себе дыхательные пути всякими тряпками… Больные».

«То есть вам их все-таки жалко?»

«Бывает и жалко. Бывает и смешно. Бывает и очень смешно, как в том случае падения с петардами. Санитары у нас весельчаки, выдвигали версии — одну другой забавнее. Наверное, это черный циничный юмор, но оправдывает нас то, что шутки эти произносятся определенными людьми и в определенном месте, в автобусе никто на эту тему шутить не станет».

«Вам не нравится черный юмор?» — удивился я.

«Ну почему же? Нравится, — улыбнулся доктор. — Мы можем в секционном зале даже, извините, поржать над некоторыми покойниками, вернее, над обстоятельствами их смерти. Как относиться к человеку, который решил застрелиться, приставил пистолет к подбородку снизу вверх и нажал на спусковой крючок, но в момент нажатия внезапно передумал, о чем сам потом признался на допросе? Рука дрогнула, и пуля снесла весь лицевой череп, почти не задев мозговой. Он даже не потерял сознание. Домашние, прибежав на выстрел, увидели такую картину: мужчина стоит на коленях посреди комнаты, вместо лица у него — кровавая каша, и такая же каша, состоящая из мягких тканей, отломков костей лицевого черепа, хрящей носа, глазных яблок и языка живописно размазана по потолку и стенам. Бедолагу доставили в больницу, где он через пару суток и скончался, успев, однако, дать какие-никакие показания. Естественно, что, узнав такие обстоятельства, мы в секционном зале смеялись. Но в морге этот смех органичен и как-то естественен. Если же черный юмор публичен и подается людьми, не имеющими к теме никакого отношения, то мне это не нравится, да и шутки эти в основном неостроумны и пошлы.