Алекс Энкиду - Почему мы живем так мало? Почему мы живем так долго?

Третья стадия – Закат, или фаза смерти. На этой стадии появилась новая каста. Д. Кэлхун назвал ее «красавчики». В нее входили самцы, все время которых было посвящено самим себе. Их не интересовали самки, они не стремились к размножению, не вступали в драки и не боролись за территорию. Их поведение сводилось к тому, что они ели, пили, спали и прихорашивались. Они отказывались от любых социальных функций. Пассивные, не способные ни на что «красавчики», агрессивные самки-одиночки, избегавшие материнства, и «отверженные» – так выглядело новое поколение, рожденное в раю Вселенной-25. Беременностей больше не наступало, – мыши начали вымирать. Со смертью последнего обитателя наступил финал истории мышиного рая. Максимальное количество мышей за все время эксперимента достигло всего лишь 2200.

Отчет об этом эксперименте Кэлхун назвал: «Смерть, возведенная в квадрат». Начиналась статья так: «Предполагается, что в этой статье я должен говорить о мышах, но мои мысли обращены к будущему человечества. Я думаю о человеке, об исцелении, жизни и эволюции».

Что произошло в мышином раю? Идеальные условия жизни привели к сокращению смертности, удлинению продолжительности жизни и, как следствие, – дефициту социальных ролей. Вновь родившиеся оказались в ситуации, когда при обилии жизненно важных ресурсов им не находилось места в социальной иерархии. Все социальные роли были уже заняты. Это привело к открытому противостоянию старшего и младшего поколения и увеличению агрессии. Конкуренция была настолько сильна, что привела к одновременному изменению поведения обоих поколений. Нарушилась привычная социальная организация. Новорожденные в период социального распада отвергались своими матерями и другими членами мышиного общества. Появилась тенденция снижения интенсивности и продолжительности социального взаимодействия пропорционально росту численности населения экспериментальной Вселенной. В результате всего этого стали рождаться особи с аутичным поведением. Они были способны только на самое простейшее поведение. Для таких простых животных, как мышь, наиболее сложное поведение заключается в ухаживании за самкой, материнской заботе, защите территории, внутривидовой иерархии и социальной организации. Когда поведение, связанное с этими функциями, нарушается, размножение и существование социальной структуры становится невозможным. Следует вымирание вида. Почему – «Смерть, возведенная в квадрат»? Кэлхун писал, что сначала мыши ломались психологически, превращались в аутичных существ, прятались от жизни в верхних гнездах, становились неспособными на более сложное поведение, которое для мыши связано с воспроизводством, а для человека с креативностью и способностью развиваться духовно, то это означало первую смерть, когда был сломлен дух. После чего неизбежно наступала вторая смерть, и это уже была смерть физического тела. Кэлхун проводит прямую аналогию с человеком, развивая свою теорию смерти в квадрате, на примере упадка утопической мышиной Вселенной. Независимо от того, какими бы сложными и развитыми мы себя не считали, как только число людей, способных к исполнению определенных ролей, значительно превысит число самих ролей, за этим последует насилие и разрушение общественной организации. Вновь родившиеся в новых обстоятельствах, не будут иметь адекватного представления о действительности. Поведение таких людей становится сначала фрагментарным, затем упрощенным. Новое постиндустриальное, культурное, концептуальное и технологическое общество останется с людьми способными только на простое биологическое поведение. По мнению Кэлхуна, нет логически обоснованных причин, по которым подобная последовательность событий в человеческом обществе, не могла бы привести к исчезновению человечества, как вида.

В 1974 году Кэлхун встречался с Папой римским. После этого он вернулся к своим экспериментам. Теперь он заметил, что смерть мышиных вселенных не была однородным событием. Некоторые особи все-таки могли выйти за границы тотальной гибели. Были животные, которые обладали способностью к большим социальным взаимодействиям. Кэлхун назвал их – особи с «высокой социальной скоростью». Он ставил эксперименты, в которых максимизировал положительное поведение подобных особей. Иногда депрессивные мыши становились творческими, показывали несвойственную мышам социальную активность и выживали. Впоследствии, Кэлхун переживал, что его исследования стали аргументами пессимистов, вместо того, чтобы стимулировать обнадеживающие способы подхода к проблемам человечества.