Стивен Джонсон - Карта призраков [Как самая страшная эпидемия холеры в викторианском Лондоне изменила науку, города и современный мир] [litres]

Разница все же есть: от биологического оружия можно сделать вакцину, а вот от взрывчатки – нет. Любой возбудитель заболевания на основе ДНК можно будет эффективно нейтрализовать после его появления с помощью множества разнообразных механизмов: раннего обнаружения и составления генетических карт, карантина, ускоренной вакцинации, противовирусных лекарств. Но вот взорванную бомбу уже нейтрализовать нельзя никак. Так что бомбисты-самоубийцы, скорее всего, будут неотъем-лемои частью человеческой цивилизации до тех пор, пока существуют политические или религиозные идеологии, которые заставляют людей взрывать себя в общественных местах, а вот у оружия на основе ДНК такого будущего нет. На любого террориста, который попытается создать биологическое оружие, придется тысяча ученых, работающих над лекарством. Конечно, вполне вероятно, что в какой-то момент некий микроб, произведенный в подпольной лаборатории, все же вырвется на свободу, и теоретически возможно, что он даже вызовет пандемию, которая убьет тысячи или миллионы – особенно если подобная атака произойдет в следующее десятилетие, до того, как наши защитные инструменты достигнут совершенства. Но есть все причины предполагать, что даже в этом случае мы сумеем победить, потому что защитные инструменты будут основаны на глубоком понимании генетики, а ресурсы, вложенные в их разработку, значительно превысят те, что были вложены в производство оружия – конечно, если национальные государства всего мира по-прежнему будут соблюдать запрет на производство биологического оружия. Биологический терроризм, вполне возможно, ждет нас в будущем, и он даже может стать одной из самых отвратительных страниц в военной истории человечества. Но в долгосрочной перспективе даже он не должен помешать превращению Земли в планету-город, если мы продолжим научные исследования в области защитных вакцин и других методов лечения и будем бдительно следить за любыми попытками нарушить запрет на государственные проекты биологического оружия.

И здесь очень большое значение имеет наследие, которое оставил нам Сноу своей картой. Особая опасность биологической атаки состоит в том, что мы можем узнать, что она состоялась, лишь через несколько недель после того, как возбудитель болезни попал в окружающую среду. Самый большой риск умышленно спланированной городской эпидемии – не в том, что у нас не окажется вакцины, а в том, что мы не распознаем вспышку заболевания до того, как уже будет слишком поздно останавливать его распространение с помощью вакцинации. Для борьбы с новой реальностью понадобится новая версия карты Джона Сноу для XXI века: изображение видимых закономерностей в ежедневном потоке жизней и смертей, из которых состоит обмен веществ города, перепады судьбы больных и здоровых. У нас будут в распоряжении великолепные инструменты для защиты от биологической атаки, но, чтобы защищаться, нам для начала нужно заметить эту атаку. Прежде чем мы сможем мобилизовать все современные технологические средства, которые бы изумили Сноу – геномные секвенсеры 47, фабрики для массового производства противовирусных лекарств, – нам нужно будет воспользоваться технологией, которую Сноу узнал бы сразу. Мы составим карту. Только эта карта будет проиллюстрирована не вручную с помощью данных, полученных при личном опросе жильцов. Составить ее помогут сложная сеть сенсоров, которые выискивают потенциальные угрозы в городском воздухе, врачи из больниц, сообщающие о необычных симптомах у пациентов, водопроводные компании, которые обнаружат загрязнение воды. Почти через два столетия после того, как Уильяму Фарру впервые пришла в голову идея составлять еженедельную статистику смертности населения Великобритании, методика, которую он изобрел, вышла на такой уровень точности и масштабности, что он бы наверняка поразился. В викторианскую эпоху микробные формы жизни, плавающие в чашке Петри, были едва-едва заметны. Сейчас же достаточно, чтобы мимо сенсора в Лас-Вегасе пролетела подозрительная молекула, и через несколько часов специалисты из Центра по контролю и профилактике заболеваний в Атланте уже начнут расследование.

Если говорить о ядерном оружии, то здесь причин для оптимизма меньше. Методика, которая нейтрализует угрозу со стороны вирусов гриппа, может появиться в результате самых разных активных линий исследования: самого вируса, иммунной или даже дыхательной системы человечества. Каждый год тысячи ученых получают миллиарды долларов финансирования, чтобы бороться со смертельными эпидемическими заболеваниями. Но никто не работает над способами нейтрализации ядерных взрывов – скорее всего, по той вполне логичной причине, что нейтрализовать ядерный взрыв невозможно. Мы достигли неплохого прогресса в деле обнаружения – все ядерные боеголовки излучают радиоактивный сигнал, который можно найти на сенсорах, – но обнаружение трудно назвать безопасным вариантом 48. (Если бы мы умели только находить новые вирусы и ничего больше, долгосрочная перспектива человечества в борьбе с эпидемическими болезнями выглядела бы довольно мрачной.) Сейчас исследуются довольно многообещающие лекарства, которые блокируют последствия лучевой болезни; они смогут спасти миллионы жизней, если бомба действительно упадет на большой город, но миллионы все равно погибнут во время взрыва.