Гай Лешцинер - Мозг, ты спишь? 14 историй, которые приоткроют дверь в ночную жизнь нашего самого загадочного органа

Я считаю, что случай Дона наглядно иллюстрирует непростые механизмы возникновения многих проблем со сном, которые мы ежедневно наблюдаем в своей клинике. Сон зависит не только от физиологических и психологических факторов – генов, анатомии, химических реакций в мозге, – но и от стресса, и от трудностей, с которыми человек сталкивается в своей жизни, от его настроения, от его душевного состояния. Сон нельзя рассматривать отдельно – лишь в контексте чьей-то конкретной жизни. И если это касается сна в целом, то уж расстройств сна касается тем более.

Раз в несколько месяцев я принимаю в клинике вместе со своим коллегой-педиатром подростков с проблемами вроде нарколепсии или серьезного сомнамбулизма. Цель в том, чтобы облегчить им переход от сюсюканья, к которому они привыкли в соседней детской больнице с ее ярко окрашенными и расписанными стенами и суматохой в фойе, к немного более суровым условиям мира медицины для взрослых.

Некоторые из моих коллег-педиатров носят кислотные желто-фиолетовые футболки, постоянно перекрашивают себе волосы, а ремешок от их пропуска украшен значками или брелоками-игрушками – в больнице для взрослых такого врача уж точно не встретишь.

Причем со взрослением для наших пациентов появляются новые трудности. Жизнь подростка куда сложнее, как в плане общения и образования, так и с точки зрения медицины. На пациента возлагается дополнительное бремя самостоятельной заботы о собственном здоровье, и подобная смена ответственности может оказаться непростой и для самих подростков, и для их родителей.

Эти промежуточные приемы призваны облегчить постепенное отвыкание от участия родителей и передачу пациента новым врачам, а также положить начало обсуждению влияния расстройства ребенка на вождение, социальную жизнь, прием спиртного и наркотиков, а на также отъезд из родительского дома. Иногда эти пациенты полностью соответствуют стереотипу о подростках: они вздорные, неразговорчивые, сидят на стуле развалившись и переносят ответственность на своих любящих все контролировать родителей, которые говорят за них. Джейми, однако, настолько далек от стереотипа о подростках, насколько это можно себе представить.

Ему уже семнадцать, он вежливый, вдумчивый и сознательный. Хорошо учится и усердно занимается спортом. Он и вся его семья помешаны на регби. Джейми играет на самом высоком уровне, выступая за свою школу и за свою страну; его отец работает тренером, а мать и младший брат тоже участвуют в этом спорте. Парень вынашивает планы изучать медицину в Имперском колледже Лондона или в Оксфорде. Карьера ортопеда или спортивного врача объединила бы его любовь к спорту и способность к учебе. Вместе с тем, несмотря на свои явные таланты, Джейми приходится иметь дело с серьезными проблемами.

«Все началось, как только мне исполнилось четырнадцать, – рассказывает он. – Мы с классом поехали кататься на лыжах в Серр-Шевалье [французский горнолыжный курорт рядом с итальянской границей]. Поездка выдалась кошмарной. Мы попали в сильную снежную бурю. Автобус на шесть-семь часов застрял посреди трассы. Ни еды, ни воды; нас было сорок или пятьдесят человек. Никакой связи. Мы добрались до гостиницы в два часа ночи. Все были измождены. Но мы приехали кататься на лыжах, так что на следующий день встали в восемь утра и отправились на склон».

Следующие несколько дней были невероятно загруженными. Джейми с друзьями катались на лыжах, коньках, санях и поздно ложились спать. Он вспоминает: «В один из дней на меня накатила сильная сонливость, так что я не пошел кататься. Я думал, что дело в обезвоживании, так как пил мало воды. Зато пил много „Кока-Колы”, которой явно было недостаточно. Я был очень уставшим, так что лег спать».

В тот раз он был не одинок. Еще несколько мальчиков почувствовали переутомление и тоже решили в тот день отдохнуть в своих комнатах. Тем не менее даже после сна Джейми продолжал испытывать сонливость, и, когда его друзья вечером пошли на каток, он предпочел остаться в кровати. «И два часа спустя, когда они [его соседи по комнате] вернулись с катка, я проснулся – в комнате было битком народу. Они подшутили надо мной. Это был один из тех приколов, что устраивают четырнадцатилетние подростки, они еще использовали взбитые сливки. Я проснулся и был в полной дезориентации. Я сильно разозлился на ребят, которые это сделали. Помню, что чувствовал себя в полной прострации».