Гай Лешцинер - Мозг, ты спишь? 14 историй, которые приоткроют дверь в ночную жизнь нашего самого загадочного органа

Итак, является ли связанное со сном расстройство пищевого поведения лишь разновидностью парасомнии медленного сна вроде сомнамбулизма, ночных ужасов, сексомнии и разговоров во сне? Возможно, однако имеющиеся данные явно указывают на то, что здесь могут быть задействованы и скрытые психологические факторы, особенно если учесть, что подобное наблюдается более чем у 15 % пациентов, оказавшихся в больнице из-за расстройства питания.

С тех пор как он жил в Колорадо, работал в мексиканском ресторане и покупал еду на двух человек, жизнь Дона кардинально изменилась. У него родились дети, он дважды был женат, жил в разных странах. Бывали периоды беспробудного пьянства, однако были также и годы полной трезвости. Он бывал на грани отчаяния, однако иногда оказывался на седьмом небе от счастья, в очередной раз влюбившись. Дон живет в Великобритании вот уже почти двадцать лет. Что в его жизни постоянно – так это ночное обжорство.

Я поинтересовался, как часто это происходит. «Если бы нужно было назвать точное число, то я бы сказал, что это случается 364 дня в году», – печально смеется он.

Желание моих пациентов есть во сне настолько сильное, что в это сложно поверить. В какой-то момент кто-то начинает запирать от себя еду, а другие даже закрывают холодильник велосипедным замком.

«Когда-то у меня была девушка, которая стала моей первой женой. Однажды посреди ночи она застала меня стоящим абсолютно голым на стуле, отчаянно пытающимся просунуть руку через щель [между дверью и стенкой холодильника], чтобы хоть что-то ухватить».

Дону, судя по всему, нравятся молочные продукты, к примеру, сыр и йогурт. Он запросто может слопать большой кусок сыра или упаковку с йогуртами за ночь. «Думаю, главное, чтобы продукты было легко есть, так что сыр и йогурт прекрасно подходят». У его психоаналитика, к которому он временами ходит последние пару лет, другая теория. В младенчестве, по словам Дона, у него была аллергия на молоко. «У меня была аллергия на молоко моей матери, любое молоко, насколько я знаю. Она [его мать] так меня за это и не простила. Я серьезно: до сих пор. Затем, когда мне было девять месяцев, у меня, полагаю, было истощение, так что меня госпитализировали из-за обезвоживания. Рассказывали, что меня можно было ущипнуть за кожу, и оставалась складка».

Его психоаналитик чрезвычайно заинтересовался этой частью истории его жизни. «Ну, по сути, я был обделен в детстве. Знаете, они [психоаналитики] очень серьезно относятся к разлуке с матерью, полагают, что она способна привести к физическим изменениям в мозге». Возможно, его предпочтение молочных продуктов стало следствием той ситуации в детстве.

Мы продолжили обсуждать психологические мотивы Дона, и я поинтересовался его собственными отношениями с пищей, однако он заверил меня, что в течение дня все абсолютно нормально. Я спросил, есть ли у кого-то еще в его семье проблемы с едой. «У моей старшей дочери было расстройство пищевого поведения. У нее развилось сильнейшее ожирение, и она прятала еду. У нее было компульсивное обжорство. Недавно ей сделали операцию по шунтированию желудка, и это помогло ей вернуться к нормальному весу».

Дон явно неплохо разбирается в своих психологических особенностях и уж точно не стесняется заниматься самоанализом. Я спросил, что, по его мнению, стало причиной его ночного обжорства. С учетом того, насколько открыто он говорит о своих психологических травмах, я был весьма удивлен, услышав: «Думаю, это неврологическая проблема. В смысле, я рассказал вам все это про свое прошлое, потому что не могу знать наверняка. Был, однако, период, который вы назвали „несбывшейся надеждой”».

Он имел в виду период в течение одного года, когда, благодаря приему нескольких препаратов, ночное обжорство прекратилось, а затем опять дало о себе знать. «Я бы не стал называть это несбывшейся надеждой, потому что полностью исцелился, пускай и всего на год. Вот почему я думаю, что здесь какая-то химическая составляющая: потому что это сразу же прекратилось».

Позже он снова вернулся к этой своей теории: «На то, что здесь замешана химия, указывает и постоянство проблемы. Конечно, иногда бывает хуже, иногда лучше, однако независимо от того, пью я или не пью, в депрессии я или в нирване от влюбленности в свою вторую жену, обжорство по ночам продолжается».

За все эти годы Дон наблюдался у ряда врачей.

«Когда был в Штатах, я отправился в центр лечения расстройств сна в Атланте. Чего они только не испробовали! Мне назначили снотворное, однако потом я сообщил, что от него стало только хуже. Тогда они прописали мне „Риталин”, ну или что-то схожее с „Риталином”, и это решило проблему, потому что я совсем не мог уснуть. В общем, ничего не помогало. Тогда они там отчаялись и сказали мне: „Что ж, ну ты же бросил курить. Когда будешь готов, бросишь и это”, – меня это немного взбесило».