Гай Лешцинер - Мозг, ты спишь? 14 историй, которые приоткроют дверь в ночную жизнь нашего самого загадочного органа

Итак, согласен ли я с Доном, что его проблема по большей части неврологического характера, связанная с нарушением каких-то химических реакций в его мозге? Что ж, и да и нет. Я бы сказал, что у него есть склонность к присущему другим парасомниям медленного сна двойственному состоянию мозга, когда часть мозга спит, а другая бодрствует, что позволяет ему посреди ночи готовить, выискивать пищу, выполнять довольно сложные действия без каких-либо последующих воспоминаний о произошедшем. А также что эта склонность усугубляется синдромом периодических движений конечностей, приводящих к частичному пробуждению из глубокого сна и нарушению циркадных ритмов.

Вместе с тем нельзя отрицать, что свою роль играют и психологические факторы: тяжелое детство, депрессия, а также чрезвычайно непростые отношения со спиртным. Меня заинтересовали психологические проблемы дочери пациента, связанные с питанием, и, когда мы обсуждали его алкоголизм у него дома, я спросил, были ли со спиртным проблемы у его родителей. «Я помню, что она [его мать] любила перед ужинам выпить коктейль. Позже я думал, что она всегда работала, однако потом, много лет спустя, когда ее уже не стало, узнал, что помимо работы она еще провела лет десять, пьянствуя в своей комнате».

Может быть, конечно, и так: корень некоторых его психологических проблем кроется в физиологии. У Дона есть склонность к компульсивному поведению, некоему аномальному механизму подкрепления, характерному для алкоголизма.

В определенный момент, когда я пытался лечить синдром периодических движений конечностей агонистами дофаминовых рецепторов, у пациента развилось навязчивое желание флиртовать с женщинами по Интернету. Оно исчезло, как только он прекратил прием препаратов.

И эта дисфункция системы подкрепления, судя по всему, была унаследована им от матери и передалась дочке. Так что, возможно, от еды Дон получает повышенное подкрепление.

Я вернулся к описанным им событиям в Гарварде, когда он всего за несколько месяцев набрал двадцать килограммов, задолго до того как начал есть во сне. Возможно, это острое желание есть возникает у него по ночам, когда он спит, из-за активации лимбической системы, в то время как мозг находится в том самом, характерном для парасомний медленного сна состоянии, либо когда он просыпается из-за синдрома периодических движений конечностей. При этом в течение дня моему пациентку так плохо от огромного количества съеденного ночью, что он голодает. К моему величайшему сожалению, я вынужден был согласиться с психоаналитиками: возможно, по ночам проявляются его «потаенные желания».

Я не помню ни одного пациента со столь тяжелым расстройством пищевого поведения во сне, как у Дона, с точки зрения его выраженности и с точки зрения трудности лечения. И я не первый сомнолог, который пытался ему помочь. Стандартные виды лечения от парасомнии медленного сна не увенчались успехом, так что я попытался вылечить его синдром апноэ во сне, а также синдром периодических движений конечностей. Подобрать подходящий курс лечения оказалось проблематично. Многие из препаратов от парасомнии медленного сна могут усугубить синдром периодических движений конечностей, при этом я избегал многих лекарств от синдрома периодических движений конечностей из-за большой вероятности развития зависимости от них, что в данном случае было актуальной проблемой. Агонисты дофаминовых рецепторов – стандартные препараты от синдрома беспокойных ног – спровоцировали новые виды компульсивного поведения. Одним из препаратов, применяемых для лечения расстройства пищевого поведения во сне, является противоэпилептический препарат под названием «Топимарат», подавляющий аппетит, однако он не дал совершенно никакого эффекта. На данный момент мы пробуем внутривенное введение железа с целью подавить движения ногами, от которых пациент просыпается, однако я не питаю особых надежд.

Дон научился жить со своим повышенным ночным аппетитом. Он в определенной степени его контролирует, ограничивая доступ к пище по ночам, а также пробовал класть в холодильник более полезные для здоровья продукты, такие как фрукты, однако и от них возникали проблемы. «Я ел слишком много винограда и просыпался с поносом», – пожимает плечами пациент. Кроме того, его обжорство во сне определенно создает напряжение в отношениях с женой и мешает вести нормальную жизнь днем. Он в смятении от того, как воспринимается болезнь, с которой ему приходится иметь дело каждую ночь. «Это серьезная проблема, которая значительно затрагивает жизнь. У меня превосходная карьера, однако мне каждый день приходится себя преодолевать, когда просыпаюсь с набитым животом. Я говорю это, потому что не раз видел программы, посвященные расстройствам сна, и каждый раз ради смеха они рассказывали про обжорство во сне».