Гай Лешцинер - Мозг, ты спишь? 14 историй, которые приоткроют дверь в ночную жизнь нашего самого загадочного органа

Джанис, впрочем, не описала никаких классических особенностей эпилепсии, не считая того, что все ее приступы очень друг на друга похожи. Дезориентация, нарушения речи, дежавю, обонятельные галлюцинации – характерные особенности височной эпилепсии – у нее отсутствовали. Да и страх перед этими приступами вполне может явиться объяснимой реакцией на внезапное удушье во сне, а не следствием эпилепсии. Не похожи ее приступы и на проявления лобной эпилепсии, за исключением, пожалуй, того, что случаются исключительно во сне. Таким образом, если приступы Джанис действительно представляют собой эпилепсию, то где именно в мозге происходят приводящие к ним электрические разряды?

Подергивание правой ноги при некоторых приступах указывало на то, что они зарождаются в левом полушарии ее мозга. Если это действительно приступы эпилепсии, то, судя по всему, они затрагивают моторные области, а левое полушарие мозга контролирует правую половину тела. Самым заметным ее симптомом является удушье – горло сжимается, создавая ощущение, будто его сдавливают. Существует редкая форма эпилепсии, способная вызывать подобное явление.

Глубоко в мозге расположена область под названием «островковая доля». Островки находятся с обеих сторон примерно над ушами, окруженные продолжениями височных долей снизу и лобными и теменными долями сверху, подобно зубам, спрятанным за верхней и нижней губами. Островок соединяется со всеми этими областями, а также с лимбической системой – областью мозга, отвечающей за эмоции. Из-за его расположения электрические разряды в островке могут копировать симптомы других форм эпилепсии, в зависимости от направления распространения электрической активности. Вовлечение лимбической системы может выражаться в чувстве тревоги, паники или страха, в то время как распространение на лобную долю способно приводить к движениям сродни тем, что наблюдаются при лобной эпилепсии – описанным выше пинкам, круговым движениям или раскачиванию. Когда оказывается затронута височная доля, могут активироваться участки, ответственные за слух, что провоцирует слуховые галлюцинации, – пациенту может, например, начать слышаться несуществующий свист. Задействование вегетативной системы – части нервной системы, отвечающей за поддержание артериального давления, пульса и перистальтики, – может приводить к желудочным спазмам, мурашкам либо, в крайних случаях, к нарушениям сердечного ритма вплоть до полной кратковременной остановки сердца.

Самые распространенные проявления островковых припадков, однако, связаны с вовлечением сенсорной коры, участка теменной доли, перекрывающего островок. Чтобы понять, как ощущения распределены по теменной доле, представьте себе нанесенные на мозг контуры вашего тела. Они будут не совсем в масштабе, так как самым чувствительным участкам отведено больше места, чем менее чувствительным. Ноги, живот и туловище представлены относительно небольшими областями, в то время как кисти рук, лицо, глаза и язык неестественно увеличены, словно на карикатуре. Участок сенсорной коры, соответствующий ногам, огибает теменную долю глубоко в борозде верхнего сагиттального синуса, по центру мозга, а при движении в сторону мы пройдем через «туловище», «руку» и «кисть». Наконец, в области, ближе всего расположенной к уху, известной как оперкулум, находится участок теменной доли, обволакивающий островок; здесь представлены губы, язык и горло. И распределение электрической активности при эпилептическом приступе в этой области мозга приводит к покалываниям или другим видам сенсорного раздражения губ, десен, языка или горла, зачастую связанным с ощущением удушья, сдавливания или душения. В точности так, как это происходит у Джанис. И хотя наше понимание островковой эпилепсии значительно продвинулось за последние годы, еще в 1950-х Уайлдер Пенфилд, тот самый нейрохирург, составивший карту функций коры головного мозга с помощью своего электрода, писал про островковые приступы: «Ощущение <���…> возникает в горле <���…> Это ощущение может быть тошнотой или чувством сдавливания и может привести к ощущению удушья».

Во время нашей первой встречи я сказал Джанис, что хочу поискать у нее признаки эпилепсии. Она уже провела ночь в лаборатории сна, когда обращалась к моему коллеге-пульмонологу. Исследование показало лишь то, что она плохо спит. По закону подлости ночью у нее не случилось ни единого приступа, – вероятно, из-за того что исследование проводилось не в неделю перед месячными. Я организовал ей МРТ мозга для поиска аномалий, которые могут способствовать эпилепсии, однако все оказалось в норме. Мы провели рядовую ЭЭГ, записав примерно полчаса ее мозговой активности, пока Джанис лежала на диване. Эти результаты тоже оказались вполне нормальными. Я организовал еще одну ЭЭГ, на этот раз после депривации сна, чтобы попытаться отследить мозговые волны пациентки в момент засыпания. На этот раз нам удалось обнаружить слегка аномальную активность в левой височной доле, не характерную для эпилепсии, однако как минимум указывающую на некое нарушение функций мозга в этой области. Я назначил повторное исследование во время сна, чтобы попытаться уловить один из приступов, однако, как назло, и в этот раз мы потерпели неудачу.