Александр Чепурнов - Вирусолог - цена ошибки

– Понять ситуацию хочется полностью, да и интересно, как ситуация развивается. Кто что сделал, чего добились.

– В целом изначально в этой сфере были только мы и американцы. Они хоть и начали изучать Эболу намного раньше, но в восьмидесятые мы их догнали и обошли. Ну а в девяностых, когда у нас всем всё стало по колено, а американцы поняли, что мы наворочали, они деньги в эти исследования вбросили и теперь уходят, как от стоячих. Да и не только они. Почти все европейские страны построили лаборатории максимальной защиты и набирают темп. Китайцы интенсивно работают, особенно после атипичной пневмонии. Даже в бывших союзных республиках понастроили лабораторий, а мы им – ай-яй-яй и всё. Обидно. И за себя, и за державу.

– Ну ладно, дорасскажи о своих вариантах – просто очень интересно, – и вернемся к стратегии лечения. Что же ты там еще наваял?

– А вот это как раз и лежит близко к стратегии лечения, поскольку через варианты мы пытаемся понять патогенез болезни. Если поймем механизм, станет понятнее, как лечить. Может быть. А то ведь при СПИДе патогенез как бы понятен, а дальше что?

– И много ты всяких вариантов понаделал? – Барменталь как-то уж очень внимательно поглядел на Алексея. – Понятно теперь, из-за чего кипиш. Ты какой-то вариант сделал, который может обойти вакцину.

– Ты спрашиваешь или утверждаешь? В общем, не важно. Примерно так. Я одержим идеей создать спектр вариантов, позволяющий проводить самые различные исследования. Но самым интересным была возможность сравнить отличия в геноме между исходным и полученным вариантами. Стало понятно, какие участки генома определяют степень патогенности вируса к разным видам животных.

– Ладно, вон твои из коридора маячат, что пора есть. Да и разговор хоть и интересный, но не по сути. Правда, отвлеклись немного от ненужных мыслей – и то спасибо. Давай прервемся на обед. А то хавчик остынет и станет еще противнее. И уже конкретно поговорим. Еще денек у нас, пожалуй, есть. Ну, приятного аппетита и послеобеденного сна. Если уснешь. И пусть тебе что-нибудь хорошее приснится.

– Да уж, со снами у меня здесь все в порядке. Дома я уже и забыл, когда что-нибудь снилось. А тут… Тайга снилась, Байкал. Знаешь, есть у меня мечта. Я ведь Байкал и зимой поперек, и летом вдоль. И весной, когда лед тает. Нигде лед не тает так, как на Байкале. Он протаивает в глубину и образует пакет ледяных иголок огромной длины во всю толщину льдины.Толкнешь такую льдину, а она рассыпается на отдельные иголки. А какие грозы на Байкале! Молнии вот такенной толщины… Как иголки на твоих шприцах. Подарил же бог России красоту! Так вот, у меня мечта. Пройти пешком по старобайкальской дороге [37] Кругобайкальская железная дорога – название, использовавшееся во время строительства (1899-1905) и первых годов эксплуатации участка Байкал-Мысовая Забайкальской железной дороги. . Раньше ведь железная дорога шла от Иркутска вдоль Ангары до истока, то есть до Байкала, а затем вдоль его берега на юг. Когда Иркутское водохранилище заполнили, дорога от Иркутска до Байкала ушла под воду, и построили обходную. А вот та часть, которая шла от истока Ангары на юг, вдоль Байкала, осталась. По ней и сейчас раз в день в порт Байкал ходит поезд. Можно проехать, но лучше пройти пешком. Если не торопясь, наслаждаясь природой и удивительной архитектурой тоннелей, построенных еще в начале прошлого века, – это дня два-три. Давай, если все обойдется, махнем вдвоем. Возьмем ведро водки и, пока не выпьем, из тайги не выйдем.

– Почему ведро?

– В переносном смысле. Мне недавно попалась дореволюционная статистика. Тогда произведенную и потребленную в державе водку измеряли именно ведрами. Мне так понравилось, что я теперь и вирус на ведра перевожу. Вот послушай, как по-разному звучит: «Переработали восемь литров краснухи». Ну и что? А вот «переработали ведро гепатита» – звучит. Хотя нет, «ведро гепатита» не звучит, его и в канализации можно зачерпнуть. Скажем, «переработали ведро вируса кори» или «последний раз я концентрировал полтора ведра одного штамма вируса Эбола и два ведра другого». Знаешь, как интересно вирус Эбола ведрами считать.

– Что-то ты загнул. А вот для чего тебе ведро кори и четыре ведра Эболы?

– Во-первых, не четыре, а три с половиной. А во-вторых, это было только в начале переработки. А в конце уже был наперсток одного штамма и два – другого. Это если продолжить говорить образно. Вирус концентрируется в тысячи раз, то есть в наперстке вируса столько же, сколько было в ведре. Для этого используется специальная методика фильтрации и сверхскоростного центрифугирования.