Адам Кей - Осторожно, Рождество! [Что происходит с теми, кому не удалось избежать дежурства в праздники] [litres]

– Видишь, – говорю я интерну Карен, впервые работающей в Рождество, – у нас весело в Рождество. Мы прямо как семья!

Убедить ее не удалось. У нее явно свое представление о семье. Она спрашивает, существует ли анализ крови на Стокгольмский синдром [83] Термин, популярный в психологии, описывающий защитно-бессознательную травматическую связь, взаимную или одностороннюю симпатию, возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения и/или применения угрозы или насилия. .

Благодаря ритуалу с индейкой удается временно убрать незыблемый барьер между консультантами и остальным медперсоналом. В известной степени, разумеется: мы не станем обмениваться шутливыми СМС и заплетать друг другу волосы. Конечно, в Рождество все преисполнены доброжелательности, но существуют определенные границы: мы по-прежнему зовем его «мистер О’Хара» – звать его Джерри было бы все равно что королеву Елизавету – Лиз.

После нескольких минут разделывания индейки и слегка натянутой беседы он отводит меня в сторонку, чтобы пробежаться по пациенткам, перечисленным на маркерной доске. У одной из них раскрытие шейки матки достигло семи сантиметров, и, несмотря на ягодичное предлежание плода, запланированы вагинальные роды [84] Большинство детей с ягодичным предлежанием (когда они лежат попой, а не головой вниз) появляются на свет посредством кесарева сечения, которое, как правило, считается самым безопасным для ребенка способом появиться на свет (в данном случае). Если у пациентки нет других факторов риска, и в родильном отделении имеются акушерки и врачи с соответствующим опытом, как вариант ей непременно предлагают и естественные роды. При вагинальных родах (через естественные родовые пути) с ягодичным предлежанием тело ребенка выходит без проблем, а вот голова застревает, с чем легко помогает справиться пара щипцов. – Прим. автора. .

– Ты уверен, что справишься? – спрашивает он. Я рефлекторно отвечаю, что уверен, на что он кивает и отправляется домой.

А я даже отдаленно не уверен. Прежде я лишь один раз принимал естественные роды с ягодичным предлежанием. Они прошли без осложнений – даже щипцы не понадобились. Если меня вызовут, чтобы помочь с проведением родов со щипцами, я буду делать это впервые и без какого-либо контроля.

Сразу же представляю себе наихудший возможный сценарий, который проигрываю еще дальше: семья, для которой Рождество становится самым страшным днем календаря. Каждая услышанная ими рождественская песня, каждый праздничный фильм и сладкий пирожок служат напоминанием о том случае, когда какой-то ординатор отказался признаться, что ему недостает опыта.

Возможно, в другой день я бы ответил мистеру О’Хара иначе. Мне даже не дозволено называть его по имени. Что же будет, если я помешаю провести ему Рождество с семьей? Именно это он и вспомнит, когда я буду претендовать на должность консультанта, и кто-то попросит у него рекомендацию. «Кей. Помню этого парня. Не умеет принимать роды с ягодичным предлежанием». Не те тысячи дней, когда я задерживался на работе, не те тысячи экстренных ситуаций, с которыми я справился в одиночку, а тот единственный раз, когда я признался, что мне что-то не по силам, и попросил о помощи.

Спрятавшись в туалете, я ищу в интернете с телефона, как доставать голову щипцами – не впервые я в кабинке с мобильником в одной руке в поисках роликов, но впервые именно таких. Как и следовало ожидать, подобных видео на YouTube не оказалось, однако нашлась полезная презентация: она была предназначена для сравнения различных методик, но сгодилась и в качестве краткого руководства.

Теперь я чувствую себя более подготовленным… но недостаточно. Следующий час занимаюсь пациентами в приемной с ощущением, что меня вот-вот стошнит всем, что я съел за последние пять лет. Старшая акушерка предупреждает, что пациентка с предлежанием через полчаса начнет тужиться. Все постепенно становится чересчур реальным. После нескольких мучительных секунд взвешивания относительного ужаса каждого сценария я в итоге трушу и звоню мистеру О’Хара. Пока идут гудки, я отчетливо понимаю, что было бы гораздо лучше сказать ему сразу. Он был бы гораздо менее раздражен, чем сейчас, когда уже доехал до дома и наверняка занес вилку над первой запеченной сосиской.

Не дожидаясь, пока я закончу со своими невнятными извинениями, мистер О’Хара объясняет, что сидит внизу в своем кабинете. Неужели я и правда думал, что он отправится домой, когда в родильном отделении пациентка с ягодичным предлежанием? Я даже не знаю, испытывать мне облегчение или чувствовать себя оскорбленным. Останавливаюсь на облегчении.