Стивен Кёрли - В моих руках [Захватывающие истории хирурга-онколога и его пациентов, борющихся с раком]

На сегодняшний день главная проблема хирургических онкологов – это бессимптомные или микроскопические скопления раковых клеток (хотя многие из нас интенсивно работают над этим вопросом). Мы удаляем все видимые невооруженным глазом новообразования, понимая, что злокачественные клетки могут скрываться в другом месте, ожидая своего часа.

В большинстве своем пациенты быстро принимают важные решения о проведении операции на печени, поджелудочной железе, толстой кишке, легких или на любом другом органе, где находится рак. Тем не менее я понял, что больные и их близкие слышат, что им говорят. Возможно, потому что я повторяю ключевые моменты несколько раз и прошу их подтвердить, что они поняли информацию. Это может сыграть важную роль в тех случаях, когда после операции возникают осложнения. Будь то инфекция послеоперационной раны, требующая применения антибиотиков, несостоятельность швов или более серьезная проблема, например печеночная недостаточность или тяжелая пневмония, пациенты и их близкие обычно признают, что их предупреждали о возможности этих осложнений до операции. Тем не менее это сложная ситуация как для больного, так и для врача. Ни один хирург не хочет, чтобы его действия привели к возникновению каких-либо побочных эффектов. Мы – канатоходцы и отлично знаем, что всегда есть риск поскользнуться и упасть.

Как я уже упоминал, в любой ситуации есть свои оговорки, например отказ больного от ответственности. Я признаю, что большинство пациентов до нашей беседы думали о хирургическом лечении. Они рассмотрели все варианты, согласились на операцию, рекомендованную их онкологом, и морально подготовились к агрессивному лечению. Пациенты хотят, чтобы злокачественная опухоль была удалена, если операция может быть выполнена с приемлемой вероятностью безопасного и успешного исхода. Приемлемую вероятность определить трудно. Исследования показали, что больные часто соглашаются на инвазивное или токсическое лечение с большей готовностью, чем на это рассчитывают врачи. Пациенты пойдут на любые риски, связанные с операцией, когда есть возможность удалить новообразования. Между пациентом и врачом складывается негласное взаимопонимание, что потенциальное преимущество хирургического вмешательства перевешивает риск смерти от рака.

Я вынужден повторить важный момент: больные, как правило, уважают своих врачей, их тяжелую работу и годы обучения, необходимые для получения опыта и мастерства.

Уровень доверия ко мне, как к хирургу, невозможно оценить. Иногда я забываю, что рутинные операции для меня – чудо для пациентов без медицинского образования и даже для молодых студентов-медиков. Обычно я спрашиваю обучающихся ассистентов, что они думают о выполненном вмешательстве. Зачастую в ответ я слышу искреннее удивление и уважение. Это самый подходящий момент, чтобы преподать жизненно важный урок: доверие, которое нам оказывают пациенты, является ценным даром, который нужно беречь. Пациенты и их семьи восхищены нашими возможностями; не стоит разрушать их веру.

Люди рассматривают всяческие варианты и соотношения риска и выгоды много раз в день, хотя и не всегда осознанно. Могу ли я перебежать на желтый свет, прежде чем он станет красным? Успею ли я пересечь улицу до того, как эта машина будет здесь? Может ли эта операция избавить меня от рака?

Если может – просто действуй.

Радость: чувство удовлетворения и счастья.

Ранним утром на прошлой неделе на мой мобильный телефон пришло сообщение. Это происходит примерно 20–30 раз в день. Мне пишут студенты, интерны, мой медрегистратор, пациенты, друзья или семья. Я открыл сообщение и расплылся в улыбке:

Здравствуйте, д-р Кёрли. Сегодня прошло ровно 9 лет после операции Уиппла. И я все еще жива! Спасибо!

Прекрасное начало очередного безумного дня!

Моя улыбка постепенно сменилась задумчивым выражением лица.

Аденокарцинома, или протоковый рак поджелудочной железы, – это одна из самых смертельных онкологических нозологий. По оценкам эпидемиологов, в 2017 году в США было диагностировано около 54 000 новых случаев этого заболевания. Большую обеспокоенность хирургов вызывает прогноз, что к 2030 году будет выявляться около 80 000 новых случаев ежегодно. В этом году от аденокарциномы поджелудочной железы умрет приблизительно 41 000 американцев. Смертность от рака этой локализации находится на четвертом месте как у женщин (после рака легких, молочной железы и толстой кишки), так и у мужчин (после рака легких, простаты и толстой кишки). Крайне низкие показатели долгосрочной выживаемости при данном заболевании пугают. В большинстве стран менее 5 % пациентов с протоковым раком поджелудочной железы проживут 5 лет после постановки диагноза.