Назим Шихвердиев - Долг сердца [Кардиохирург о цене ошибок] [litres]

Первоначально я испытал некий шок. Аджи представлял историю нашей страны совсем не так, как ее преподносят официальные источники. При этом пишет он очень убедительно и приводит множество фактов. Бросается, правда, в глаза некая одержимость идеей пантюркизма.

В один из приездов в Дагестан мои дербентские друзья сообщили, что именно здесь был похоронен святой Георгий, и даже отвели меня на его могилу, расположенную под стенами дербентской крепости. У меня возникли сомнения, и я решил покопаться в литературе. Разочарование было не менее сильным, чем первые яркие впечатления от прочтения книг Мурада Аджи. Оно усилилось недавно, когда мне удалось пообщаться с очень интересным человеком, пожалуй, лучше всех на сегодняшний день знающим историю Дербента и при этом опирающимся только на документы и факты. Оказалось, что он был хорошо лично знаком и с Мурадом Аджи. Они часто встречались, особенно в период написания книги о святом Георгии. Ныне уже покойный Мурад Аджи (он умер в 2018 году) был очень увлекающейся натурой и часто выдавал желаемое за действительное в угоду тем или иным интересам. На замечания по этому поводу отвечал просто: «Это мой бизнес». Вот и все.

Аджи был действительно одержим идеей пантюркизма. Все и вся произошло от тюрков. На любые вопросы тут же находил ответы, которые рождались в его голове без опоры на факты. Например, Мурад Аджи писал о трагической гибели святого Георгия неподалеку от Дербента. Но место его гибели находится в селе Белиджи, а могила, по словам того же Мурада Аджи, – у селения Джалган. Между ними 20–30 км. Ему задали вопрос: «Как такое могло произойти?» Он тут же придумал ответ: якобы у тюрков был обычай класть умершего на лошадь и хоронить его там, где она остановится. Никто такого обычая до Мурада Аджи не описывал. И зачем лошади с мертвым седоком идти так далеко без остановки, да еще и забираться на гору высотой более полукилометра? Зато читать интересно. Да и жителям селения Джалган, с которыми встречался Мурад Аджи, очень хотелось, чтобы рядом с их селом было столь привлекательное для туристов место.

В реальности некий святой действительно существовал, но по имени Грегорий. Это был юноша армянского происхождения, которого убили за христианскую веру, привязав к хвосту лошади. Для малограмотных сельских жителей между святым Грегорием и святым Георгием, может быть, и нет разницы, но сам Мурад Аджи не мог об этом не знать. После этого я перестал читать его книги.

В начале ХХ века в столице Российской империи объявился некий человек по имени Григорий Распутин. Личность, на мой взгляд, темная и одиозная. Малограмотный крестьянин из Тобольской губернии в Сибири, он в 1905 году сумел проникнуть даже в семью императора Николая II. Пользуясь репутацией «старца» и «божьего человека», втерся в доверие к императрице и самому царю. В 1916 году Распутин был убит группой людей во главе с князем Феликсом Юсуповым.

Распутин, на мой взгляд, в определенной степени оправдывал свою фамилию. Он вел весьма своеобразный образ жизни, пользуясь мистическим ореолом, связанным с его статусом «божьего человека», которым на Руси позволялось многое, а также своими связями с царской семьей. Жил он на Гороховой улице в Санкт-Петербурге.

Поток просителей, среди которых было много женщин, к нему не иссякал. Полностью доверять информации об этом человеке нельзя – слишком сложная, противоречивая личность, но практически все отмечают его страсть к вину и женщинам. Мне почему-то запомнилась такая небольшая деталь: свое любимое вино – мадеру – Григорий мог пить «тазиками».

Его влияние на царскую чету не нравилось многим. Одним из таких энергичных молодых людей был, возможно, самый богатый на тот момент в России человек Феликс Феликсович Юсупов. Ему в то время было 29 лет, и он был женат на дочери родной сестры Николая II красавице Ирине. Распутин много слышал о красоте этой женщины, но лично знаком с ней не был. Поэтому, получив приглашение от князя Юсупова посетить его в собственном доме на Мойке, он согласился. Ирины, кстати, в тот момент в Петербурге не было, но Распутин об этом не знал.

Встреча произошла в подвале Юсуповского дворца, стоящего на набережной реки Мойки в Санкт-Петербурге (в советское время в этом прекрасном особняке с собственным домашним театром находился Дом работников просвещения). Замысел Юсупова и его друзей был в том, чтобы отравить Григория цианистым калием. Это один из сильнейших ядов, действующих практически мгновенно. Распутин очень любил сладкое, и заговорщики подмешали лошадиные дозы цианистого калия в пирожные. Кроме того, яд был добавлен в мадеру – крепленое вино, которое предпочитал Распутин. Однако во время встречи произошло нечто неожиданное.