Дэвид Селлу - Спасал ли он жизни? Откровенная история хирурга, карьеру которого перечеркнул один несправедливый приговор

Я понял, что нужно быть более решительным, но и не хотел ссориться с людьми, которые к тому же были сильнее.

В медцентре было чисто. Никто не курил, персонал был вежливым и ответственным. Заключенные выбирали одного или двух медицинских работников, которых потом поощряли премией. Медсестры определяли, был ли заключенный готов к поездке домой или окончательному освобождению. Сюда же заключенных направляли по их возвращении из дома, чтобы убедиться в отсутствии проблем со здоровьем, хотя большинство считали это пустой тратой времени. В большинстве случаев осмотр заключался в том, что медсестра бросала беглый взгляд на заключенного и спрашивала, нет ли у него жалоб. Медсестры информировали о заболеваниях, передающихся половым путем, включая гепатит, и проводили вакцинацию.

Врач, с которым я встретился там впервые, был молодым мужчиной и относился к больным почти так же, как его коллега из Хайпойнта, к которому я обратился с жалобой на отек ног. В смотровом кабинете помимо врача были два медбрата — вероятно, их роль заключалась в том, чтобы защитить врача от возможного нападения. Они не вышли из кабинета, когда я вошел, и врач не спросил у меня, не возражаю ли я против их присутствия.

— Несмотря на все принимаемые препараты, артериальное давление у меня не нормализуется. И мои ноги до сих пор отекшие — подозреваю, что это связано с лекарствами, — сказал я врачу, смотревшему в монитор компьютера.

— Надеюсь, вы не прекратили принимать назначенные препараты, — сказал он тоном, близким к обвинительному.

— Я прекращал прием амлодипина примерно на три дня, когда обследовался по поводу отеков, но потом вернулся к полной дозе.

— Что ж, у подобных препаратов есть побочные эффекты, придется смириться с ними, если хотите, чтобы артериальное давление было в норме.

— Я бы смирился, если бы препараты работали, но они не оказывают никакого действия.

— Принимайте их еще некоторое время, регулярно измеряйте давление и приходите ко мне снова через месяц, — сказал он на прощание.

Когда я пришел измерить давление, один из медбратьев заметил мое недовольство и сказал:

— Вижу, вы остались неудовлетворены последней консультацией. Я могу организовать для вас встречу с доктором Крокетт, если хотите.

— Хочу, спасибо, — обрадовался я.

Доктор Линдси Крокетт, молодая, хорошо одетая и красноречивая женщина, приняла меня на следующей неделе. Она сказала мне сесть, развернула свое кресло лицом ко мне и представилась.

— Боюсь, моим коллегам-медбратьям придется присутствовать на консультации — тюремные правила. Надеюсь, вы не возражаете? — сказала она извиняющимся тоном.

— Не возражаю.

Доктор Крокетт с сочувствием слушала меня, когда я объяснял ей, почему попал в тюрьму, и описывал проблемы со здоровьем.

— Я слышала о вашем деле, и, должна признать, весь медицинский мир был шокирован вашим тюремным заключением, — сказала она, немало меня удивив. — Мы сделаем все возможное, чтобы поддержать вас в это нелегкое время.

Я и мечтать не мог о лучшем отношении. Врач обсудила со мной выбор препаратов, ссылаясь на руководящие принципы Национального института здравоохранения и совершенствования медицинской помощи Великобритании. Это орган Национальной службы здравоохранения, призванный повысить доступность и качество лечения. Одна из его задач — давать советы о наиболее подходящем и финансово выгодном лечении различных заболеваний, опираясь на результаты научных исследований.

Прошло два месяца, пока мое артериальное давление пришло в норму. Все это время один или два раза в неделю я ходил в медицинский центр измерять его. Однажды я пришел, чтобы забрать лекарства, заказанные в аптеке Уотфорда. Я взял с собой удостоверение личности: без него персонал не имел права выдавать пациенту препараты. Сотрудница медцентра занималась бумажной работой, когда я постучал и сказал, что пришел за лекарствами, показав удостоверение.

— Мы выдаем лекарства с понедельника по пятницу с 07:00 до 08:00 и с 14:45 до 16:15, а по выходным — с 19:00 до 20:00.

Я пришел в 11:00.

— Извините, я не знал, — ответил я, и прежде чем успел сказать что-то еще, она сунула мне листок с информацией.

— Возвращайтесь днем, мне некогда, — добавила она.

— Но ведь нужна всего пара минут, чтобы дать мне таблетки. Они в том шкафу, — сказал я.

— Возможно, они действительно там, но сейчас у меня нет времени.

Правила выдачи лекарств были мне непонятны. Чуть больше свободы в действиях медсестры создало бы более благоприятное впечатление о сервисе и избавило бы меня еще от одного визита. Она выдала таблетки, когда я вернулся в 16:00.