Кирилл Волков - Несерьезная книга об опухоли

Еще там были строчки, что я не хочу уходить с пляжа («Не хочу, не хочу, не хочу, не хочу, не хочу уходить отсюда»). Что-то такое звучало и во мне. Я понимал, что еще чуть-чуть – и песня угаснет.

Я думаю, единственное, что могло меня психологически спасти, – если бы я начал писать. Ведение дневника и писание вообще очень освобождает от себя самого. Это как бы твой психотерапевт. Ты овнешливаешь свою боль. Выписываешь ее. Переводишь из своего внутреннего бытия в бытие чернил. Наверно, потому и существует великая литература.

ЕСЛИ ВАМ БОЛЬНО, ПЛОХО, ЖУТКО, ЗАПИШИТЕ СОБСТВЕННЫЕ МЫСЛИ, И ВАМ СТАНЕТ ЛЕГЧЕ

Но под рукой не было ни ноутбука, ни бумаги, ни даже огрызка карандаша… Чайки улетали, пляж отодвигался, волны уже не касались моих ног, музыка затихала навсегда. Сосед спал. Я лежал в темноте. Впереди минным полем расстилалась ночь, бесконечная ночь, самая медленнннннннннннннннннннннннннннннннннннннннннннннннннннная ночь в моей жизни (как молния этих букв «н»). Что-то накатывало на меня, наполняло черной водой, поило. Ночь ли. Ощущение смерти. Не знаю. С рассветом я ненадолго заснул.

Зачем я все это пишу? Чтобы вы подумали: вдруг что-то вы делаете не то – с глазами, полными доброты, вдруг ваши «благие намеренья» приносят кому-то боль, страх, отчаянье…

В общем, я на себе поставил крест. Один мой знакомый сказал: «Тебя может спасти только один человек. Григорий Львович Кобяков». Веселенькая фраза: «Тебя может спасти»! Никогда так не говорите! Привезли к Кобякову в Бурденко. Очередь. Больные смотрят на него, как на бога, а он нервной энергичной походкой идет в себе в кабинет. Со всей страны люди съезжаются! Ждут по несколько часов. Я думал: «Я же умираю, почему я должен сидеть в очереди и ждать?» Но какая-то надежда забрезжила. Кобяков даже своим видом подкупает – обаятельный, растрепанный такой, с блеском в глазах. Он меня принял. Сказал: «Нужно переделать МРТ». Я переделал прямо в Бурденко. Посмотрел МРТ – сказал, что опухоль есть, операция невозможна. Но есть другие способы лечения! Эта фраза меня вдохновила. Я думал: я жив, я живу, пускай как угодно, пускай еле говорю, но я жив. Я зацепился за это всем существом. Я открыл вокруг себя изумительная мир – грязный, пыльный, солнечный, нежный, разноцветный, потрясающий. Мир живой жизни. И я часть этого мира! Я даже когда брился и резался, думал: «Вот она – живая жизнь! Живая даже на ощупь»… Сейчас я понимаю, что это было бегством от проблемы, а не ее решением. Я так внимательно всматривался в этот мир, лишь бы не замечать себя. Что угодно, только не я… Я впал в какое-то ватно-радостное забытье, смотрел на мир глазами счастливого растения. Но потом маятник качнулся в другую сторону.

Я уехал к моей, вскоре ставшей бывшей, девушке в ее дом в Подмосковье к кошкам и собакам. У нее 5 кошек и 3 собаки. О каждой могу написать эссе. Кошек зовут: Меля, Дыня, Яша, Элвис, Фрида, Кот (в честь «Завтрака у Тиффани»). А собак: Юджи, Клык и Ляля. У каждого свой характер, у каждого десятки имен. Одного Клыка мы звали: Клычуандр, Клыка, Клынуня, Клыкумбрия-скумбрия, Клычик и т. д. Всего и не упомнить. Клык – самый потрясающий пес. У него полностью отсутствует гормон злости. Вообще. Однажды папа моей девушки гулял зимой и увидел очень красивого пса. Тот замерзал. Приманил его едой, согрел. Смотрит, а пес какой-то странный, как-то лапы поднимает нелепо. Повели к врачу. А тот говорит: «Он у вас слепой». И правда, слепой. Зато очень добрый. Всегда у ворот меня встречает, узнает, трется мордой, обнимает лапами, не отпускает. Назвали Клык – за джеклондоновскую масть. Смешной. Наступает на кошек и т. д. Однажды зимой Клык провалил попу в крошечный прудик, бегал, бедняга, с ледяной попой. Я их очень люблю. Провел с ними много времени.

Еще я очень люблю Юджи – более ленивой и замечательной собаки я не встречал. Это риджбек, спит, ест, страшно лает и ей все по фигу. Она лает очень громко, облаивает каждого приходящего с головы до пят, как бы посвящает в «гости», это непременный обряд, может облаять ночью. Она собака-настроение. С каким удовольствием она ест! Когда спит, бегает во сне. Когда в гараж пробрались воры, она дрыхла… Зато как она на друзей лает! В общем, чудо, а не собака. Через месяц, когда депрессия начнет стихать, первое, что я сделаю – напишу пародийный трактат про «юджинианство» от имени Юджи-философа.

Из трактата («Юджинианство», том 1):

Чтобы понять суть юджинианства, нужно сделать несколько упражнений: <���…> оглядеться, растянуться на коврике, вытянуть лапы, сладко зевнуть и раствориться в безмятежности и собственном бездумье. Нужно стать костью-в-себе, осознать свое «я», а без лени, без сосредоточения только на себе самом это невозможно. То есть не на материи, а на пустоте, не на вещи, а на ее отсутствии, не на мысли, а на ее знаковом минусе в вашей голове. Это как бы медитация наоборот, никакой мысли, просто образы, просто ветер, воздух, солнце и вечная моя морда с вечно свисающими ушами. В этом и заключено ЮДЖИНИАНСТВО. Просто сядьте, закройте глаза, представьте себя маленьким ребенком, который подошел к рождественской елке, расслабьтесь, поленитесь. Только не спустя рукава, поленитесь во всю силу! Потрудитесь над вашей ленью, поработайте над ней! Сконцентрируйтесь! Вы думаете, что это так легко? Зевнул, потянулся и все? Ха!!! Ничуть не бывало! Стопроцентная лень – это когда вы действительно ничего не хотите, а мир ничего не хочет от вас, когда вы искренне и по-щенячьи освобождены от суетности и бренности всего сущего. Представьте, что вы лист, плавающий в озере лист. Ощутите, как от вас идут эти круги, эти микроволны, станьте листом, падающим в воду (или перышком из «Форреста Гампа»), – и все ваши проблемы погасятся сами собой, отразятся в озере вашей лени, в вашем солнечном самолюбовании собой, в вашей космической наполненности, воздушности, вашей самодостаточности.