Владимир Эфроимсон - Предпосылки гениальности

Другое доказательство, что Колумб еще до первого путешествия знал приблизительно, где ждет берег, достоверно известно из записок Фернандо Колумба и Лас Касаса: каравеллам была дана инструкция плыть на запад днем и ночью 700 лиг, и только после этого прекратить ночное плавание. Следовательно, Колумб был уверен, что земля ближе этого расстояния (700 лиг — 4150 км) не покажется. А расстояние от Канарских островов до восточной части Карибского моря составляет около 750 лиг (4500 км). Следовательно, Колумб знал, куда плывет.

Еще одно доказательство: когда после 33-дневного плавания под попутным ветром и течением команда взбунтовалась и потребовала возвращения, Колумб дал свое знаменитое обещание повернуть обратно, если земля не будет обнаружена в течение ближайших трех дней. При любой ситуации такое обещание можно было дать только в твердой уверенности, что земля близка. Незадолго до истечения выговоренного срока земля была обнаружена. А ведь Колумб рисковал потерять абсолютно все.

Вскоре после возвращения первой экспедиции король Фердинанд и королева Изабелла пишут Колумбу: «Нам кажется, что все, о чем вы в самом начале нам рассказали, что можно будет добыть — все это оказалось настолько правильным, как будто вы все это сами видели до того, как об этом сказали». Сама формулировка титулов, пожалованных Колумбу после первого путешествия, совершенно исключает мысль о том, что где-то рядом с открытыми им островами лежат могущественные империи Китай и Чипанго, с которыми, вероятно, придется отчаянно бороться за господство над открытыми Колумбом островами, если они действительно богаты. Соперничество в морской торговле всегда играло огромную роль, конкуренты отчаянно сражались друг с другом, а шпионаж и составленные неправильно, сбивающие с толку карты были общепринятыми методами в этой борьбе. Принижать заслуги и энергию Колумба, совершившего четыре совершенно необычайных по трудности и значению экспедиции в Америку на том основании, что он был сбит с толку еще до начала их или введен в заблуждение туземцами из-за незнания их языка, нельзя. (...)

Борис Годунов(1551—1606) и крушение карамзинской легенды. В русскую историю и литературу, в наше сознание, благодаря историкам Щербатову, Карамзину, Пушкину (в особенности монологу Пимена), опере Мусоргского, трилогии А.К. Толстого, Борис Годунов вошел как умный, самыми бессовестными средствами пробиравшийся к власти, бесконечно жестокий, ловкий изверг, предтеча и причина Смутного времени. (...)

Горе побежденному, ибо его историю напишет враг. Несомненно, это произошло и с Борисом Годуновым, которому лишь в слабой мере воздал часть должного А.К. Толстой в «Князе Серебряном». (...)

Нас поразили факты: огромный размах деятельности Годунова на благо страны, закрепление за ней всех территорий по течению Волги и других окраин, громадное строительство городов и крепостей, а главное — решительное продвижение страны на юг, строительство множества крепостей, прекративших навсегда набеги татар на Россию и тем отнявших главный источник доходов Крымского царства — угон в рабство.

Бросалось в глаза и другое обстоятельство: обвинение Годунова в убийстве царевича Дмитрия, как возможного претендента на престол, возведение Дмитрия в великомученики церковью романовского периода. Далее разительное несоответствие исторической летописи фактам: 1. Борис Годунов прошел через все царствование Иоанна Грозного почти незапятнанным (если не считать женитьбы на дочери Малюты Скуратова-Бельского). 2. Несовместимо с версией о его преступном стремлении к владычеству и престолу то, что он во время ссоры Иоанна Грозного с сыном пытался спасти царевича и был при этом тяжело ранен царем, рискуя навлечь на себя жесточайшую ненависть царя. 3. Подозрительными кажутся и угрызения совести, якобы испытываемые Борисом Годуновым («мальчики кровавые в глазах»). Высокопоставленные убийцы, находясь у власти, угрызений совести, как показывает история, не испытывают. (...)

Обратимся к объективным свидетельствам деятельности Бориса Годунова, как при царе Федоре, так и во времена его собственного царствования. Вменявшаяся ему в вину отмена Юрьева дня произошла не при нем, но при нем произошло целенаправленное строительство и заселение городов по Волге, а именно Самары, Царицына, а также постройка каменной крепости в Астрахани. Таким образом, именно при Борисе Годунове, благодаря его целеустремленной колонизаторской политике Волга стала от Казани до Астрахани русской рекой. Строительством Яицка (Оренбурга) закреплена была за Россией река Урал и прикрыто от кочевников Нижнее Поволжье, строительство и заселение Цивильска, Уржума, Царева закрепили за Россией Черемиссию. Строительство Тюмени, Тобольска, Томска, Березова, Сургута, Тары, Нарыма восстановило и закрепило за Россией утраченное было с гибелью Ермака господство над Сибирью и создало мощную базу для продвижения на восток. Строительство каменной крепости в Смоленске сделало этот город твердыней, защищавшей Россию от ударов с запада, и в дальнейшей истории этой крепости суждена была большая роль.