Ольга Мясникова - Как оставаться Женщиной до 100 лет

Жена отца любезно меня встретила, говорила, что если Тевиде‑ханум (моя мама) приедет, она возьмет ее за руки и подведет к Халии‑бею, ибо их разлучила злая судьба, вины их нет!

Бедный мой папочка не мог насмотреться на меня, говорил, что, глядя в мои глаза, он видит глаза Тевиде. Он гордился мной – дочь доктор, ученый. Все удивлялся: как мы смогли достичь этого в «стране ужаса».

В Анкаре еще и близко не видели женщину из СССР, поэтому все знакомые приходили смотреть на меня, гладили волосы, удивлялись тому, что я знаю язык, старинные песни, танцы благодаря маме. Даже вначале недоверчиво говорили: «Да она русская!». И только когда я станцевала старинный танец «Юксек минаре» («Высокая мечеть») и спела песню «Севдим сени» («Полюбила тебя»), они убедились, что я крымская татарка! «Эссас крым кызы!», – как восклицал отец.

Многие говорили отцу: «Как можно отпустить такую хорошую дочь». Но отец отвечал: «Ее мать много страдала из‑за меня, не хочу, чтобы она страдала из‑за дочери. Тевиде мне очень дорога, даже ее косточки мне дороги…» Отец рассказывал мне об их короткой, но страстной любви: «…у Тевиде были волосы как морская волна, а глаза как звезды! Я ее обнимал вечером и утром так же просыпался. Боялся, чтобы даже муха на нее не села и не разбудила».

Он объяснял своим детям и жене, что моя мама спасла ему жизнь и тем дала возможность родиться его детям: «Вы всем обязаны Тезиде‑ханум! Помните это всегда! И не бросайте свою родную сестру Улькер. Я вам это завещаю».

Отец не упрекал маму за то, что она вышла замуж после его побега. Он понимал, что иначе мы бы с ней погибли в Сибири.

В Анкаре у отца было много друзей. Однажды мы пошли к его другу, управляющему банком, и отец дал ему прочесть письмо от мамы, но тот его через минуту вернул со словами: «Я обмираю, не могу читать, прочти мне сам!»

Такие турки, оказывается, чувствительные (в отличие от мнения о них). А другой друг отца, миллионер (автомобильное дело), у него умерла жена два года назад, и многие женщины сами засылали к нему сватов. Но он выбрал меня, пришел к отцу свататься. Отец недоумевал: «Почему мою дочь? Ты ведь ее совсем не знаешь!» А тот ответил: «Ваша дочь плакала, когда я показывал фильм о моей бедняжке‑жене! Только женщина с таким сердцем может быть моей женой и не обидит моих детей!». Когда отец возразил, что, мол, она не может тут остаться, у нее в Москве мать и сын, друг ответил: «Я потрачу миллионы, но перевезу их, лишь бы Улькер‑ханум согласилась!».

Но я не согласилась. У меня был русский сын!

Но пришло время возвращаться в Москву.

Провожали все родные и близкие товарищи отца: девочки плакали, брат просил остаться, а «жених» подарил фото с надписью: «Я навсегда сохраню ваш нежный облик в своей душе». А бедный папочка был совсем потерянный, смотрел на меня, не отрываясь, а потом, как мне рассказывали, целовал след моей ноги.

Мне сказал: «Я буду вас с мамой помнить до самой смерти». Так и оказалось. 2 мая 1973 года его сбила машина. Вместо документов у него в кармане были фото мамы и фантик (от шоколада) с моим именем – в Анкаре есть фабрика кондитерская «Улькер» «Ulker». По ним и установили личность отца – многие в Анкаре знали про гостью из Москвы. Как написал брат, папу хоронила вся Анкара, все плакали…

Не удалось маме и мне еще раз с ним встретиться в земной жизни. Надеюсь, мамочка там с ним встретилась, и душа ее успокоилась…

После приезда из Турции люди из КГБ попросили написать отчет… Я написала так, как думала, а не так как они хотели. Прочитав, сказали: «Или вы очень хитрая, или очень умная!», а я в ответ: «А может быть то и другое?!» Но КГБ от меня не отстало: предлагали усиленно работать с турецкими делегациями – там ведь и враги есть! «Вы врач, знаете язык, умная, контактная женщина, вы нам очень подходите! Послужите Родине!» Я же отвечала: «Если будет война, первая пойду служить Родине, но в такой роли, против страны, приютившей моего отца – нет! Какими глазами я на него посмотрю?!» Они: «А вы его в случае отказа не увидите больше!»

Я поняла истинную цену «их служения Родине», резко бросила им в ответ: «Такой ценой и не надо!»

Отстали… Странно… Думаю, опять помогла «моя спина» – академик Мясников (даже его тень!). Царствие ему небесное!

Но отомстили: не пустили на похороны отца. До сих пор мои турецкие родичи не могут этого простить мне… не могу же я им все рассказать… да они и не поймут такое изуверство…

Конечно, я была счастливее, чем моя мамочка. Не у каждой дамы может быть такая любовь в пожилом возрасте. Но моя жизнь доказывает: да, точно может. И каждая должна помнить, что она – Женщина. Она создана для любви, а уж потом – для работы. Да, на практике бывает наоборот. Но если вы уже на пенсии, если дети выросли и вам не надо разрываться между тремя работами, пеленками, магазинами и так далее, почему же не посвятить вторую (или третью) половину жизни себе?