Иэн Стюарт - Математические головоломки профессора Стюарта

Барханы ведут себя как солитоны (см. предыдущую тему), хотя технически отличаются в некоторых деталях. Ветер, перенося песок, постепенно сдвигает дюны, причем маленькие дюны перемещаются быстрее больших. Если маленькая дюна догоняет большую, то сначала она как будто поглощается ею, но через некоторое время большой бархан «выплевывает» из себя другой, маленький, как будто первый маленький бархан проделал в большом туннель и прошел его насквозь. После этого маленький бархан продолжает свой бег, оставляя ковыляющего монстра позади.

Вейт Шваммле и Ханс Херман опубликовали на эту тему статью, где говорят о сходствах и различиях между столкновениями барханов и солитонами. На рисунке показано, что происходит, когда встречаются две дюны примерно одинаковых размеров. Первоначально (a) меньшая дюна находится позади более крупной, но движется быстрее. Она догоняет большую дюну (b) и взбирается по ее наветренному склону, но застревает на полпути (c). Затем фронтальная часть дюны разделяется, чтобы сформировать другую небольшую дюну (d).

При одних сочетаниях высот новая дюна окажется больше той маленькой дюны, с которой все начиналось, при других – меньше. Солитоны ведут себя не так, там обе волны сохраняют свои первоначальные размеры. Однако существует и некий промежуточный диапазон сочетаний высот, при котором дюны в точности сохраняют свои размеры. В этом случае они ведут себя подобно солитонам.

Если маленькая дюна намного меньше крупной, то она просто поглощается с образованием нового, еще более крупного бархана. При умеренной разнице в размерах столкновение может привести к «размножению»: два маленьких бархана сформируются на концах рогов крупного «родителя» и пойдут дальше впереди него. Все это проделывают не только компьютерные модели, но и настоящие барханы. Вообще, песчаные дюны обладают более богатой динамикой, чем традиционные солитоны.

Почему π в Арктике равно всего лишь 3?

На холоде все съеживается.

– Да, это острая штучка, – пробормотал я.

– Корнишон, кажется, – заметил Сомс, выдергивая из банки маринованный огурчик и с наслаждением его пережевывая.

Я убрал острое лакомство обратно в буфет вместе с банкой.

– У нас и правда есть возможность, – заметил Сомс, – умножать числа на 3, 9 или 10 с использованием всего одной дополнительной единицы. Для этого достаточно разделить число на √(0,(1)), 0, (1) или 0,1.

– Тогда у меня есть вариант! – воскликнул я.

62 = 63 – 1 = 7 × 9–1 = 7/0,(1) – 1,

помня, что у нас уже есть выражение для 7 из двух единиц – и даже в двух различных вариантах.

– И у нас остается одна проблема – 138.

– Так, это 3 × 46, – размышлял я вслух. – Можем мы получить 46, используя всего три единицы? Тогда мы могли бы разделить его на√(0,(1)), как вы предлагали.

Систематическое исследование разных вариантов округления последовательных квадратных корней из факториалов привело нас к неожиданному открытию: 46 можно получить всего из двух единиц. Я покажу здесь только решение: на пути к нему нам пришлось обследовать множество тупиков и потерпеть немало неудач. Начать можно, к примеру, с представления 7 через две единицы:

Затем заметим, что

Двигаясь обратно и подставляя формулы для соответствующих чисел, получим выражение для 138 через три единицы.

– Записать все это явно, Сомс?

– Бога ради, не нужно! Всякий, кто захочет увидеть полную формулу, сможет сделать это самостоятельно.

Вдохновленный неожиданным успехом, я хотел продолжить наш список еще дальше, но Сомс только пожал плечами:

– Может, эта проблема заслуживает дальнейшего рассмотрения. А может, и нет.

Внезапно меня осенило:

– А не можем ли мы доказать, что любое число можно получить из четырех – или меньше – единиц путем подбора полов и потолков повторяющихся квадратных корней из факториалов?

– Вполне возможно, Ватсап, вполне возможно, но я, откровенно говоря, не вижу пути к такому доказательству, к тому же напряжение от такого количества ментальной арифметики начинается сказываться.