Юрий Перцовский - Встреча с заоблачной Монголией

Мы должны проехать через девять аймаков: Убурхангай, Баянхонгор, Гоби-Алтай, Ховд, Баян-Улгий, Улаан Гом, Завхан, Хубсугул, Архангай. Если рассматривать всё это через призму природных ландшафтов, то путь наш пройдёт по степям, горам, полупустыням, пустыням, пескам, солонцам, горным хребтам, около пресных и солёных озёр, через леса, перевалы, около хребтов с белыми шапками ледников. Наш путь пройдёт мимо Хангайского хребта, по пустыне Шаргын-Гоби, вдоль отрогов Монгольского Алтайского Гобийского хребта; около озёр Хар-Ус-Нуур, Толбо-Нуур,

Ачит-Нуур, Урэг-Нуур, Цагаан-Нуур, Хубсугул; через реки Тола, Орхон, Ховд, Хархиира-Гол, Баруун-Туруун-Гол, Дэлгэр Мурэн, Идэр, Тамир-Гол.

Памятник Чингис-Хану. Улан-Батор

Все эти дороги и сопровождающие их опасности в течение длинной шофёрской жизни отложились где-то далеко в памяти А.В., но при подъезде к очередному препятствию он вспоминает какие-то случаи, произошедшие здесь с ним или услышанные от других людей. Например, в дороге при подъезде к реке Хайд-Цэнхэр-Гол (на карте она обозначена как сухое русло) он неоднократно рассуждал вслух о предполагаемой переправе через эту реку вброд, так как из расспросов встречных шофёров он узнал о ремонте моста через эту реку. В действительности оказалось, что «сухое русло» было заполнено бушующим потоком, который спровоцировали дожди, уже три дня идущие в верховьях реки.

Мост действительно оказался на ремонте, и нам только с помощью деревянных подкладок с трудом удалось перебраться через реку по этому мосту.

Новый Улан-Батор

И это не один случай предчувствия, опережения событий со стороны А.В., что можно объяснить громадным опытом и знанием Монголии.

В первый день путешествия мы проехали 500 км в юго-западном направлении через Люнсомон, Эрдэне-сант, Арвайхээр (аймачный центр Убурхангая). Асфальтированная дорога проходила в межгорной долине с выходами песка, редкими кустами колючек и жёсткой степной травы. В одном месте, среди невысоких песчаных холмов и поросли акаций, останавливаемся обедать. Тем более, что наше внимание привлекла группа местных жителей, которые предоставляли туристам возможность сфотографироваться на верблюдах, зарабатывая скромные деньги для пропитания семьи.

Отроги Хангайского хребта

Мы огибаем южные отроги Хангайского хребта, и в одной чистой песчаной межгорной лощине, едва покрытой редкой травой, устраиваемся на ночлег. На случай дождя направляем входы палаток под уклон, а торцы в сторону крутого каменного гребня, сложенного громадными плоскими плитами. Выше гребень представляет собой нагромождение крупных глыб. В одном из карманов, образованных плитами, белеют кости крупного животного. Возможно, это жертвенник. Для печки набираю с трудом небольшую охапку сушняка, выбирая сухие ветки из кустиков колючки и акаций. Слабые ростки чабреца наполняют воздух замечательным ароматом.

Чудесное утро встречает нас на южных отрогах Хангая. Мы собираемся в дорогу, готовим завтрак. Грунтовая дорога приводит нас к месту пиршества большой стаи грифов. Часть из них потрошит лошадь, очевидно, упавшую из кузова проезжавшей ночью машины. А.В. говорит, что такие случаи нередки, когда перевозят лошадей (даже породистых) для участия в соревнованиях. Большая часть птиц сидела на бугре в ожидании возможности участия в «завтраке».

Улица Улан-Батора

Дорога приводит нас в узкое ущелье Наринтэл, правый борт которого состоит из каменных стен высотой до 50–70 м. Надписи на монгольском, русском и даже тувинском языках «украшали» самые высокие и даже малодоступные места. Легенда связывает одну плохо сохранившуюся надпись с именем одного русского человека, который любил бывать на этих скалах. Всё это помнят только старики, так как человек этот трагически погиб, а русские специалисты давно покинули эти места.

Новый Улан-Батор